Праздник из прошлого. Как в семье Толстых готовились к Рождеству

В Ясной Поляне всегда очень торжественно отмечали этот день. Свидетельства чудесной атмосферы и ощущения семейного счастья и уюта сохранились в письмах и дневниках детей и жены писателя. Специалисты буквально по крупицам воссоздали картину праздника

Наверное, не ошибусь, предположив, что до настоящего времени в обществе преобладает советская традиция, в которой Новый год заслоняет Рождество по размаху празднования. А ведь до революции великий, светлый, праздник Рождества был одним из самых главных радостных событий в жизни любой семьи.

В Ясной Поляне всегда очень торжественно отмечали этот день. Свидетельства чудесной атмосферы и ощущения семейного счастья и уюта сохранились в письмах и дневниках детей и жены писателя. Специалисты буквально по крупицам воссоздали картину праздника.

По словам Татьяны Комаровой, ведущего научного сотрудника Дома Толстого в те дни в Ясную Поляну съезжалось множество родственников и друзей. Дом бывал полон гостей, повсюду раздавались голоса и звонкие колокольчики детского смеха, в какой то мере компенсируя затишье скучных, осенних дней, когда в жизни и в природе ничего не происходит.

Традиционно всей семьёй ездили на службу в Николо-кочаковскую церковь. У Толстых было своё особое место в этом храме. Начиная с 70 годов XVIII века, когда двум тетушкам, жившим в доме Толстого (тёте по линии отца Пелагее Ильиничне Юшковой и воспитательнице Толстого Татьяне Александровне Ёргольской), стало трудно ездить в храм, священника стали приглашали в Ясную Поляну и в зале служили всенощную. В сам день Рождества после службы устраивался праздничный обед на котором неизменно подавалась жаренная индейка и плум-пудинг, к великой радости детей, вносившийся зажжённым.

В зале ставили большую ёлку, украшенную горящими восковыми свечами и игрушками, сделанными детьми под руководством Софьи Андреевны.

Причём подготовка к торжеству начиналась ещё с лета. В сезон дети собирали вишнёвый клей. Растопив его, обмазывали грецкие орехи, оборачивая их в серебряную и золотую фольгу. Мастерили из картона корзиночки и разнообразные фигурки.

Незадолго до Рождества Софья Андреевна обязательно покупала в одной из тульских лавок голеньких деревянных куколок. Вечерами дети шили для них одежду. Это был поистине магический ритуал. Софья Толстая, прекрасно владевшая ниткой и иголкой, выносила в зал мешочек с оставшимися лоскутками. Благодаря стараниям детей куколки превращались в королей, ангелов, принцесс и барышень.

Лев Николаевич, с интересом наблюдающий за приготовлениями, однажды в шутку назвал голеньких кукол скелетцами. Название прижилось.

На ёлку обязательно приглашались дворовые дети. Ребятня поднималась по лестнице на второй этаж, двери распахивались, и во всём величии представала огромная под потолок, нарядная ель. Вокруг неё водили хороводы, пели песни.

В конце детям раздавали подарки: пряники, яблоки и куклы-скелетцы в праздничной одежде.

Позже Софья Андреевна напишет и издаст книгу святочных рассказов, где через судьбу этих кукол проследит судьбу дворовых детей. Праздники закончатся, наступит лето, пора сенокоса, сбора урожая, дети отложат кукол в сторону и войдут во взрослую жизнь.

Но это будет потом, а пока и дети крестьян и дети Толстых радуются сюрпризам. Впечатления от праздника они пронесут через всю жизнь. Даже подарки свои будут бережно хранить, уже став взрослыми. Татьяна Львовна увезёт с собой в Рим короб для рукоделия, полученный от крёстного отца Дмитрия Алексеевича Дьякова. Детскую игрушку, напоминавшую ей всю жизнь волшебную атмосферу тех дней.

Второй день праздника отмечался маскарадом, для которого заранее шили реквизит. Ставили домашние спектакли, и все, включая Льва Николаевича, переодевались в костюмы. Традиционным развлечением было катание на лошадях. А также катание на пруду на коньках.

Гораздо позже Софья Андреевна будет устраивать такие ёлки своим внукам.

Внучка Толстого Анна Ильинича Толстая-Попова напишет в своих воспоминаниях о встрече Нового года: «Помню встречу Нового Года в Ясной Поляне. Когда устраивали большой ужин, подавалось шампанское, на столе горели свечи. Все нарядно одетые бегали с записочками и карандашами. Потом без пяти двенадцать садились за стол и ждали боя часов стоящих на лестнице. Большие высокие часы медленно с глухим внутренним шумом и каким-то придыханием начинают бить двенадцать. После шума и волнения наступала тишина, потом все шумно вставали, подходили к старшим чокаться и поздравляли друг друга.