Без подвоха. Актёр Искандер Хайруллин о том, как стать свободным
Сразу в двух академических театрах республики – Качаловском и Камаловском - идёт в этом сезоне мольеровский «Дон Жуан».
«Мне очень нравится постановка в Качаловском, но наш спектакль совершенно другой», - говорит ведущий актёр театра им. Г. Камала Искандер Хайруллин, сыгравший Сганареля - слугу великого обольстителя. Кто такой Дон Жуан - «коллекционер» женщин или человек, не желающий быть лицемером, актёр рассказал в интервью «АиФ-Казань».
По общим законам
- Искандер, исполнителя роли Дон Жуана Радика Бариева сравнили с телеведущим Сергеем Соловьёвым, который якобы одет в его «камзол». Ваш спектакль о современной России?
- Мы говорим о свободном человеке – таком, какой он есть, каким хочет быть. От Дон Жуана хотят, чтобы он был приспособленцем – таким, как все. Может быть, он не всегда прав по общим законам. Но всё, что он делает, исходит от души. Если перестаёт быть таким, умрёт как личность. Пока сложно сказать, как воспринимает спектакль публика, но я чувствую, что зрителям он интересен. Хотя бывает и так, что в зале восприятие одно, а после спектакля человек говорит то, что принято говорить в таких случаях. Мол, раз все так говорят, я тоже так скажу.
Наш мир строится на том, что говорим мы одно, а делаем совсем другое. Конечно, есть люди с чистой душой, но лицемерия много.
- Каков ваш Сганарель?
- Очень банальное объяснение - вера, надежда, любовь. Сложно найти слова популярнее, но сыграть такого слугу оказалось непросто. Сганарель - самый близкий человек для Дон Жуана. Ведь если не хочешь быть таким, как все, ты абсолютно одинок.
Что такое хорошо
- Но после того, как Дон Жуан проваливается в ад, Сганарель грустит о потерянных деньгах: «Как же моё жалованье?!».
- Для нашего восприятия, особенно для татарского менталитета, характерна прямолинейность. Принято считать, что всё сказанное имеет буквальный смысл – что сказал, то и подразумевал. Но иногда персонаж не может сказать прямо то, о чём думает. Если мой Сганарель говорит про жалованье, это не значит, что он служил Дон Жуану только из-за денег. Он говорит так, потому что от него ЭТО хотят слышать. На самом деле он подавлен, растерян... В любом обществе есть общепринятые нормы: так хорошо, а вот так - уже нет. Хорошо ходить в церковь и в мечеть, а не ходить – плохо. Но кто знает, с какой душой ты туда идёшь? Человек, который туда не ходит, может быть в 100 раз светлее. Мне приходилось видеть людей, которые заходят в храм только для того, чтобы показать, какие они правоверные мусульмане: «Вот если видят меня, я зайду. Если не видят – какой смысл ходить?»
- Как же тогда понять, что хорошо, что плохо?
- Человеку нужно дать возможность почувствовать себя внутренне свободным. В нашей стране это сложно, потому что всё всегда строилось «под общую шапку». Не перестаю удивляться тому, как воспитывают детей за рубежом. Там учителя могут уволить, если он сделает замечание ребёнку. Но это вовсе не значит, что ребёнок обязательно вырастет невоспитанным, превратится в чудовище.
- Актёры тонко чувствуют настроение общества. Что чувствуете вы?
- На улицах, в Интернете много негатива, презрения, оскорблений - много злобы.
- Может, это здоровая злость, она помогает идти вперёд?
- Куда-то вперёд мы пока не убежали... Люди с искоркой в глазах - редкость. Человек может весь вечер смеяться, но при этом видно, что юмора он вообще не понимает. Мы постоянно ждём какого-то подвоха. Уверены, что даже асфальт на дороге обязательно попадётся непростой – скользкий или какой-то ещё... (Смеётся.)
Не верю!
- Вас называют очень пластичным актёром. Что сейчас нужнее в жизни - быть гибким или уметь стоять насмерть?
- Наш «Дон Жуан» как раз об этом - что делать: прогнуться или остаться таким, какой ты есть? Если вы о политике, то я ей не интересуюсь, потому что не верю ни правым, ни левым, ни чёрным, ни белым. На одном канале говорят так, на другом – эдак, третий человек, который всё это видел, рассказывает совсем по-другому. Я даже сам себе не верю. Можно же быть очевидцем какого-то события, но воспринять его необъективно. Потому что был в это время напуган или абсолютно холоден, равнодушен...
А театр не претендует на истину в последней инстанции. Наша задача – всё время ставить вопрос. Считаю, это главное в жизни – не ответить на вопрос, а правильно его поставить.
- В декабре татарскому театру 110 лет. Готовитесь к юбилею?
- Мы всё время находимся в самоощущении, что у нас какой-нибудь юбилей... Некий праздник того, что мы здесь все вместе. Нет спектакля, но ты всё равно придёшь в театр. Это звучит громко, но он действительно второй дом. Если обычные люди несчастны тем, что на работу идут как на каторгу и безумно рады выходным, отпуску, то у нас всё наоборот.
- У вас амплуа комедийного актёра?
- В традициях нашего театра - избегать амплуа. Актёр сегодня может играть главную роль, а завтра – только стульчик подносить. Это было введено ещё Марселем Салимжановым (главный режиссёр театра им. Камала с 1966 по 2002 год. - Прим. авт.). Настоящему артисту важно найти свой персонаж, а не находиться подольше на сцене, произнести много текста.
- Ваш рецепт жизни в кризис?
- Побольше добра в себе находить. Собирать по крохам, дарить близким и получать взамен в десятикратном размере. Добро образуется прежде всего в семье.