Спонтанность мышления и математика
Кант в "Критике чистого разума" говорит о "спонтанности мышления", как будто каждый умеет мыслить. Нет, далеко не каждый, и вообще мышление — это процесс тяжелый и болезненный. Ту же "Критику..." осмыслить спонтанно не у каждого получится, если вообще хоть у кого–нибудь получится. И саму его "Критику..." можно рассматривать как методическое руководство преодоления этой спонтанности, поскольку она — спонтанность — порождает в сознании иллюзии, типа пространства, времени и причинности. Однако и отрицать в себе эту спонтанность мышления не будет ни один человек, который пробовал остановить свой внутренний диалог во время медитации. Мы все время о чем–то думаем, и в то же время не думаем, потому что спонтанное мышление — это не совсем мышление, что–то вроде нервного тика, когда мышцы двигаются непроизвольно. Тело ведь тоже все время требует движения, и постоянная неподвижность для него тяжелая задача.
Спонтанности противостоит воля. Когда мыслишь целенаправленно, то из спонтанных понятий складываются умозаключения, образуются понятия иного уровня. Это как танец, которые образуется в результате волевого обуздания внутренней потребности тела в движении. Как и танец, волюнтаристское мышление рождается в самоограничении, в дисциплине, в форме.
Главный критерий формы — красота. В западной философии эта красота определяется математикой. Ритм, гармония, симметрия, золотое сечение — все это математика. В отличие от нее китайская эстетика, как и философия, впрочем, основаны на невыразимых в строгой науке принципах. В фэн–шуе нет строгих законов, тут невыразимое чувство гармонии, в основе которого не число, а сочетание противоположностей инь–ян, первоэлементов, которые представляют собой очень сложные для западного ума понятия.
Например, инь — это и женщина, и земля, и темнота, все в одном. Как человек западно мыслящий я могу понять, что вот эта барышня и вот эта, совсем на нее не похожая женщина, которая есть совершенно другой человек с другой историей, другой кусок пространственно–временной материи, все же остаются одним и тем же — женщиной. Но рассматривать как такое же абстрактное единство по роду в женщине, темноте и земле мне представляется невозможным. Возможно, что причина этому та же, и само мышление Востока нематематично, и если мы и видим в китайской музыке ритм, а в архитектуре симметрию, они исходят из другого корня, чем в математизированных западных аналогах. И в таком случае математика — это не априорная форма восприятия, от которой никак не отделаться, как полагал Кант, и находится она не в уровне спонтанной мысли, а в уровне волевой целенаправленной дисциплины, оформляющей спонтанные посылы в понятия.
Написал subject на subject.d3.ru / комментировать