Идеал красоты Питера Пауля Рубенса
Часто можно услышать мнение, в котором безапелляционно утверждается, что идеал женской красоты, воспетый Рубенсом - это идеал красоты той эпохи, начала XVII века.
“Тощие времена - тучные бабы, и наоборот”. Пищевые ресурсы скромны, поэтому толстая - значит богатая, питается хорошо, здорова, не изнурена трудом. Эти рассуждения мне кажутся примитивными.
Конечно, в среде крестьянской, такой подход вполне актуален, причем во все прошедшие эпохи. Женщина - это и будущая мать и выносливый работник, а какой выносливости можно ожидать от субтильной малокровной барышни? Но вот в аристократической среде все-таки всегда в моде была утонченность. Нет, не мышечная мощь, фитнес-культура открыла свои двери для женщин лишь в середине XX века, не обязательно худощавость, но и далеко не тот богатырский объем, который на своих картинах тщательно выписывал Рубенс.
Семья, в которой вырос Питер Пауль Рубенс, знала и взлеты, и падения. Его отец был юристом, мать сдавала комнаты внаем, так что семья жила в достатке до смерти Яна Рубенса в 1587 году. Будущему художнику было на тот момент 10 лет. Мать смогла дать ему достойное образование, Рубенс знал несколько языков: латынь, французский, итальянский и греческий языки, и в той или иной степени был знаком с немецким, испанским и английским языками. Не удивительно, что впоследствии он успешно совмещал живопись и дипломатическое поприще.
Есть соблазн подумать, что лишенные физических нагрузок и неизмученные здоровым питанием, красотки эпохи барокко, окружавшие Рубенса, и правда были чрезмерно упитанными, но это предположение опровергают портреты первой жены художника. На всех картинах изображена вполне стройная женщина.
Другое дело, вторая супруга художника - Елена Фоурмен. Златовласая красавица стала музой и моделью художника, она позировала для многих его работ. Картина “Шубка”, где двадцатичетырехлетняя Елена Фоурмен стыдливо придерживает меховую накидку, пытаясь прикрыть наготу, говорит о том, что вторая супруга внешне полностью соответствовала предпочтениям мастера.
Ответ на вопрос, почему женщины на картинах Рубенса столь пышнотелы, мне кажется, очень простым. Потому что такие дамы ему нравились и казались красивыми. В молодости он много времени провел в Италии и Испании, где копировал работы своих великих предшественников. Легко заметить, что фигуры на полотнах Питера Пауля Рубенса полнокровнее и тяжеловеснее, причем не только женщины, но и мужчины. Мужчины, правда, отличаются мощью, а женщины, скорее, рыхлостью.
Кстати, “русским Рубенсом” иногда называют Бориса Кустодиева, женщины на его картинах тоже славятся своими объемами, но мне кажется важной разница, с которой художники передают саму фактуру тела. Красавицы Рубенса покрыты ямками и бугорками, в то время как дамы Кустодиева гладкие и лоснящиеся. Гете в защиту Рубенса написал: «То, что художник не любил, не любит, он не должен описывать”, и с ним нельзя не согласиться.