Бобры - от войны к сотрудничеству
Это была война. Затем перемирие владельца ранчо с некоторыми надоедливыми бобрами окупилось.
«Высококвалифицированные инженеры-экологи» могут помочь сохранить драгоценную воду и омолодить земли, разрушенные изменением климата. Только не взрывайте их дома.
УЭЛЛС, штат Невада. Гораций Смит за свою жизнь взорвал множество бобровых плотин.
Владелец ранчо здесь, на северо-востоке Невады, он вел войну против животных, часто используя динамит. Не от подлости или жестокости; это была борьба за воду. Г-н Смит обвинил бобров в том, что они затопили некоторые части его собственности, ранчо Коттонвуд, и высушили другие.
Но его сын Эйджи, который в конце концов стал владельцем ранчо, помирился. И он говорит, что приглашение бобров для работы на земле — одна из лучших вещей, которые он сделал.
«Они по-прежнему вызывают много споров, — сказал г-н Смит, чей отец умер в 2014 году. — Но дела идут лучше. Люди начинают просыпаться».
Поскольку глобальное потепление усиливает засухи, наводнения и лесные пожары, мистер Смит стал одним из растущего числа владельцев ранчо, ученых и других «верующих в бобров», которые видят в этих существах не только помощников, но и мохнатое оружие устойчивости к изменению климата.
В прошлом году, когда Невада пострадала от одной из самых сильных засух за всю историю наблюдений, бобровые лужи обеспечили его скот достаточным количеством воды. Когда дожди шли странно сильными и быстрыми, обширная сеть плотин замедляла поток воды, бушующий с горы, защищая его урожай сена. А с помощью бобров ручьи расширились до заболоченных земель, протекающих через полынную пустыню, очищающих воду, порождающих новые луга и создающих защиту от лесных пожаров.
Правда, с бобрами могут быть сложные партнеры. Это дикие плавающие грызуны размером с бассет-хаунда, одержимые строительством плотин. Когда возникают конфликты, а они, вероятно, будут, вы не сможете их выговорить.
Бобры затапливают дороги, поля, лесные массивы и другие территории, которые люди хотят осушить. Они валили деревья, не задумываясь о том, предпочтут ли люди, чтобы они стояли. В ответ на жалобы федеральное правительство в прошлом году уничтожило почти 25 000 бобров.
Бобровые пруды хранят воду. На все более засушливом Западе это имеет решающее значение.
Эйджи Смит осмотрел территорию вокруг своего ранчо.
Но бобры также хранят много воды бесплатно, что становится все более важным на засушливом Западе. И они не только помогают от засухи. Их инженерия подавляет проливные наводнения от проливных дождей или таяния снега, замедляя воду. Это уменьшает эрозию и пополняет запасы грунтовых вод. А водно-болотные угодья, которые создают бобры, могут иметь дополнительное преимущество, заключающееся в удалении углерода из атмосферы.
Вдобавок ко всему этому, грызуны выполняют двойную экологическую функцию, потому что они также справляются с другим кризисом, спровоцированным человеком: безудержной утратой биоразнообразия. Их водно-болотные угодья все чаще признаются тем, что они создают среду обитания для множества видов, от лосося до шалфейного тетерева.
У бобров, можно сказать, есть момент. В Колорадо, Айдахо, Монтане, Неваде, Орегоне, Юте и Вайоминге Бюро управления земельными ресурсами работает с партнерами над строительством бобровых плотин, на которые, как они надеются, настоящие бобры претендуют и расширяются. В Калифорнии новый государственный бюджет выделяет около 1,5 миллиона долларов в год на восстановление животных для обеспечения устойчивости к изменению климата и сохранения биоразнообразия.
«Нам нужно вернуть бобров к работе», — сказал Уэйд Кроуфут, министр природных ресурсов Калифорнии, на вебинаре в этом году. «Полная занятость для бобров». (Сторонники бобра любят замечать, что животные работают бесплатно.)
Дальше на восток, где воды и бобров больше, рынок труда не такой жаркий. Но есть проекты. В Мэриленде группы людей пытаются заманить бобров, чтобы помочь очистить воду, впадающую в Чесапикский залив. Одно исследование в Висконсине показало, что бобры могут существенно уменьшить наводнения в некоторых наиболее уязвимых районах округа Милуоки.
По словам двух ученых, изучающих бобров и гидрологию, Криса Джордана из Национального управления океанических и атмосферных исследований и Эмили Фэйрфакс из Калифорнийского государственного университета на Нормандских островах, вместо того, чтобы убивать бобров, федеральное правительство должно рассматривать их как важный компонент федеральной адаптации к климату..
«Может показаться банальным говорить, что бобры являются ключевой частью национального плана действий по борьбе с изменением климата, но реальность такова, что они представляют собой группу из 15–40 миллионов высококвалифицированных инженеров-экологов», — написали в этом году д-р Джордан и д-р Фэйрфакс. в перспективной статье в исследовательском журнале WIREs Water.
Недавнее исследование доктора Фэйрфакса сосредоточено на том, как бобровые комплексы взаимодействуют с лесными пожарами. На данный момент, как показывают ее выводы, они слишком влажные, чтобы гореть. Но поскольку изменение климата делает лесные пожары более интенсивными, сказала она, это может измениться.
«Мы больше не можем позволить себе работать против них», — написали она и доктор Джордан. «Надо работать с ними».
Кэролайн Нэш, речной ученый из консалтинговой фирмы CK Blueshift LLC, опубликовавшая исследование о восстановлении, связанном с бобрами, подчеркнула, что проекты следует оценивать в каждом конкретном случае.
«Все дело в том, чтобы определить те места, где интересы выживания бобров совпадают с интересами выживания людей, и они не всегда совпадают», — сказал доктор Нэш. «И поэтому предположение, что они всегда будут согласовываться, — это, я думаю, создание рецепта для разбитых надежд и ожиданий и потери доверия».
До того, как европейцы прибыли в Северную Америку, бобровая инженерия помогла сформировать ландшафт и гидрологию континента от побережья до побережья. Но их мех был популярен в Европе для изготовления войлочных шапок, и к концу 1800-х годов охотники практически истребили его. По мере того, как их число росло, отчасти из-за программ реинтродукции, начавшихся столетие назад, возникали и конфликты. Даже в тех местах, где бобры почитаются как животное штата (Нью-Йорк, Орегон) или национальный символ (Канада), люди в низменных районах не хотели, чтобы их имущество возвращалось в заболоченные земли.
Бобры строят дамбы из бревен, палок, камней и грязи, чтобы создать более глубокую воду, что помогает им уклоняться от хищников, таких как медведи. Их домики имеют подводные входы, и они запасают пищу под водой на зиму. Передние зубы бобров оранжевые из-за железа, которое укрепляет их для грызения деревьев.
По словам экспертов, когда возникают конфликты между людьми и бобрами, их можно решить, не убивая животных. Краска и ограждение могут защитить деревья от подгрызания. Такие системы, как Beaver Deceiver, тайно разрушают свою работу с трубами, которые отводят воду из поселений бобров, даже когда животные продолжают строить. По словам защитников, такие меры на самом деле являются более эффективным решением, чем удаление животных, потому что новые бобры, как правило, переселяются в пустую среду обитания.
Если сосуществование невозможно, все большее число групп и частных предприятий стремятся переселить, а не убить надоедливых бобров.
«Мы помещаем неприятности в кавычки», — сказала Молли Алвес, биолог дикой природы из племен тулалип, признанной на федеральном уровне племенной организации к северу от Сиэтла, которая перемещает нежелательных бобров на земли, находящиеся в ведении Лесной службы США.
Стимулом для группы послужило желание расширить необыкновенную среду обитания, которую бобры предлагают лососю, важному в культурном и экономическом отношении виду. Когда они начали в 2014 году, племена тулалип были вынуждены ссылаться на свои суверенные договорные права на переселение бобров, потому что это было незаконным в их районе в соответствии с законодательством штата Вашингтон. После лоббирования переселение бобров теперь является законным по всему штату, и племена консультируют государственных чиновников по программе обучения других передовым методам.
Один извлеченный урок: держите семьи бобров вместе.
«Они, скорее всего, останутся там, где мы их поместили, если там будет вся их семья», — сказала г-жа Алвес. «Бобры, как правило, образуют очень крепкие семейные узы».
Но во многих штатах переселение бобров (и других диких животных) является незаконным, отчасти потому, что чиновники беспокоятся о том, что люди просто перенесут проблемы в другое место.
И официально санкционированный отстрел бобра продолжается. Сюзанна Бонд, пресс-секретарь Министерства сельского хозяйства США, которое руководит программой, ежегодно убивающей десятки тысяч бобров путем отлова, ловушки и отстрела, сказала, что агентство анализирует соответствующие научные данные и «привержено увеличению наших возможностей для реагировать на повреждения и удары бобра с помощью несмертельных методов смягчения последствий».
Отец мистера Смита так разозлился на бобров отчасти потому, что во время весеннего таяния снега стены их плотин разрушались, и на его сенокосы попадали вредные отложения. Но младший мистер Смит решил попробовать другой подход к управлению скотом, перемещая его по своей земле и позволяя ему проводить меньше времени у ручьев. Это позволило кустам и деревьям расти вдоль берегов, что сделало всю территорию более стабильной. В конце концов, если бобровые плотины и прорвутся, они прорвутся в центре, и волна воды останется в русле.
Со временем бобры расширили болота. Выросли новые луга. Ивы проросли из бобровых запруд, пуская корни там, где их поставили на якорь животные. Вода бежит прозрачная. Рыбы и лягушки вернулись.
«Теперь единственный случай, когда мы сможем пересечься с бобрами, — это если они начнут строить плотины в наших арыках», — сказал г-н Смит. «Но мы научились отговаривать их от этого». Он добавил, что пара раз снос плотин обычно помогает.
Часть того, что сделало партнерство успешным, — это гибкость г-на Смита. Например, бобры полностью изменили маршрут одного участка ручья. Но г-н Смит не считает эти изменения хорошими или плохими, «просто другими». Самое главное, по его словам, это то, сколько воды они хранят на земле.
Сейчас как никогда, сказал он, «вода — это жидкое золото».
источник