Антиностальгия по Рейкьявику

В прошедшие выходные в СМИ появилась информация о том, что избранный президент США Дональд Трамп после инаугурации хотел бы встретиться с Владимиром Путиным в Рейкьявике. Эту информацию позже опровергли, затем снова подтвердили и снова опровергли.

Но упоминание о столице Исландии всколыхнуло интернет-общественность. Кто же не помнит о том, что первые двусторонние переговоры между президентом США Рональдом Рейганом и Генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым состоялись именно в Рейкьявике!

Выбор места кажется символичным.

Читая социальные сети, я с удивлением обнаружил, насколько неоднозначен этот символ для граждан нашей страны. Я также был поражен тем, с каким азартом журналисты, эксперты и блогеры стали искать аналогии между встречей 1987 года и той, что неминуемо произойдет тридцатью годами позже — ведь почти наверняка лидеры двух стран встретятся в 2017 году, дабы обсудить накопившиеся проблемы в двухсторонних отношениях и в мире в целом.

Это нормально, когда лидеры двух великих держав встречаются и обсуждают самые разные вопросы. Ненормальным является нынешнее положение вещей, когда уровень контактов снижен не то что до минимума, а практически до нуля.

Но стоило прозвучать слову «Рейкьявик», и из давно ожидаемого события российско-американская встреча на высшем уровне превратилась в клубок фобий и фантомных болей, а Дональд Трамп из симпатичного большинству наших людей прагматичного переговорщика — в зловещую тень своего давно почившего предшественника, который якобы прямо в столице Исландии три десятилетия назад принялся разрушать Советский Союз.

И значит «Трамп-то ваш» не такой уж и славный парень, заговорили в сети, раз выбрал эдакое место для первой встречи с нашим президентом! Я даже видел комментарии, что, мол, предложение встретиться в Рейкьявике — это оскорбление нашей страны и ее лидера.

Судя по всему, никакого предложения пока и не поступало, но раз уж сравнение Трампа и Рейгана, которое очень льстит вновь избранному президенту США, вызвало в России эдакую бурю эмоций, надо разобраться с этим самым Рейкьявиком, с Рейганом и всеми возможными аналогиями, которые могут появиться, назови представители Москвы и Вашингтона любую другую европейскую столицу в качестве места переговоров. Ведь практически любое место на карте с чем-то в истории да ассоциируется. Было бы желание раздуть ажиотаж.

На мой взгляд, совершенно неверно думать, что переговоры Горбачева и Рейгана в Рейкьявике дали старт глобальному отступлению СССР на мировой арене, послужили его поражению в холодной войне и дальнейшему распаду.

Совершенно бессмысленно обвинять тогдашнего президента США в том, что случилось в нашей стране через четыре с лишним года после саммита на далеком северном острове. Даже если бы Рейган направлялся на каждую встречу с Горбачевым с ясной целью разрушить советскую империю, винить в величайшей геополитической катастрофе XX столетия можно лишь руководство СССР и саму социалистическую систему, которая к тому времени уже дала заметную трещину.

Города и веси в то время уже душил дефицит товаров, включая продовольственные, разгорались межнациональные конфликты, Советский Союз безнадежно отставал в технологическом развитии во всех сферах, кроме тех, что были напрямую завязаны на вооружения. Да и бюджет было практически нечем наполнять.

В этих условиях любые договоренности, сдерживающие гонку вооружений, объективно играли на СССР. Именно поэтому Рейган подвергался на родине резкой критике за переговоры с Москвой: ястребы почувствовали вкус крови и требовали от президента раздавить геостратегического противника, втоптать его в землю, чтобы он больше никогда не поднялся.

Но сам Рональд Рейган, несмотря на жесткую риторику первых лет своего президентства, вовсе не хотел холодной войны до победного конца. В 1988 году на Красной Площади он с радостью и облегчением сообщил советским гражданам и международной прессе, что не считает СССР «империей зла», за что в США подвергся остракизму со стороны тех, кто еще недавно его страстно поддерживал.

Лишь немногие республиканцы, работавшие с 40-м президентом США — такие как Дана Рорабахер, Пол Крейг Робертс, Патрик Бьюкенен и др., — доносят до нас правду о настоящем Рейгане, для которого холодная война была окончена в тот самый момент, когда он понял, что прямой угрозы взаимного ядерного уничтожения больше не существует.

Это позже из него сделали идол — символ «победы в холодной войне», паладина силовых методов решения международных проблем, бескомпромиссного борца с русской угрозой.

Не был он бескомпромиссным. Как только в СССР появилось, с кем разговаривать, он тут же пошел на контакт — сначала в 1986 году в Женеве, затем в 1987 в Рейкьявике. Ну не мог же он разговаривать с полумертвыми Брежневым, Андроповым и Черненко!

Кстати, поддержание образа Рейгана как врага России и русских, эдакого агрессивного ковбоя, который спал и видел, как наша страна распадется на сонм малюсеньких недогосударств, нам отнюдь не помогает. Маккейну хочется видеть 40-го президента США таким — и Бог ему судья! Но зачем же лить воду на его мельницу?

Куда полезнее разобраться в истинных причинах и истоках ястребиных устремлений многих республиканских политиков, а также побольше читать и слушать тех американских консерваторов, для которых Рейган был образцом реализма и мастером компромисса. Да, он жестко отстаивал интересы США, а как бы вы хотели, чтобы вел себя американский лидер?

Наконец, очень важно уяснить, что любые аналогии, сравнения и ассоциации — с Рейкьявиком, Женевой, Рейганом, Горбачевым, 1987, 1988 годами и т.д. — не просто хромают на обе ноги, а вовсе неприемлемы в 2017 году.

Не надо в совершенно новых политических, экономических и геостратегических условиях вешать на ноги Владимиру Путину и Дональду Трампу гири сравнений и символов. Тем более символов, произрастающих из ностальгии по советскому времени, которое давным-давно обросло таким количеством мифов и ложных воспоминаний, что потребуется не один десяток лет, чтобы по-настоящему вдумчиво разобраться в произошедшем в 1991 году.

Дабы быстрее избавиться от ложных аналогий, посмотрите, как бесятся заокеанские ястребы обеих партий, как они кликушествуют и обвиняют только что избранного президента в том, что он готов «сдать» Америку, сдать, кстати говоря, завоевания Рейгана как-они-их-понимают и преподнести мир Путину на блюдечке.

Проблема этих американских политиков, как и наших рейкьявикофобов, состоит в том, что они слишком много смотрят в прошлое, не слишком рефлексивно оценивают настоящее и совершенно не думают о будущем.

А чтобы думать о будущем, причем трезво и непредвзято, надо отказываться от старых шаблонов. Если чему нас и учит история, так именно этой незамысловатой истине.

Так что Рейкьявик надо рассматривать не как символ прошлого, а как просто гостеприимное место для первого знакомства президентов двух стран. Если верить распространенному мифу, столица Исландии находится ровно на половине пути американского борта номер один из Вашингтона в Москву. Возможно, поэтому она и была избрана местом встречи в далеком 1987 году.

Но вот этот, географический символ в тысячу раз лучше любых псевдоисторических интерпретаций.

Или пусть местом встречи станет Осло, Хельсинки, Нью-Дели, Кейптаун или Дублин. И не надо думать, что эти города собой «олицетворяют». Надо думать о том, как пройдут переговоры.

И пожелать удачи двум лидерам. Ибо многое, очень многое в мире сейчас зависит от них.