Самой старой — 450 лет. О чём шепчутся редкие книги библиотеке Белинского
Есть дни, когда мы ждём чудес и они происходят — Рождество, Новый год, Пасха. 23 апреля — Всемирный день книг — из этого же списка. В этот день родились Шекспир и Морис Дрюон, умер Сервантес. Поэтому нынешнее воскресенье — время когда можно услышать, о чём говорят старинные фолианты. Главное — настроиться. Лайф стал свидетелем (подслушал!) того, как переговариваются редкие книги, хранящиеся в библиотеке имени Белинского.
Первыми разговор начали тома, которым перевалило за двести лет. Книги-ветераны из крепкой группы единомышленников, объединённых воспоминаниями о службе у своего первого хозяина — уральского промышленника Никиты Демидова.
— Нам нужен лидер. Без этого никак, — заявил том с заглавием "Фомы Гобезия начальные основания философические о гражданине", изданный в 1776-м, — Потому что во всяком совершенном государстве есть тот, кто обладает наивысшей властью, больше которой люди не могут по праву предоставить кому-либо.
В качестве поддержки своих слов эта книга выпятила комментарий Никиты Демидова о себе самом, выписанный прямо на титульном листе: "Хотя сия филозофическая точность и дана знать, но не всякой с охотою прочтет а особливо думать можно, что большим боярам не понравится" (Орфография и пунктуация исходные. — Прим. ред.).
— А как выбирать будем? — резонно спросил трактат Марка Туллия Цицерона "Лелий, или О дружестве", переведённый с латинского и изданный в 1781 году.
— Предлагаю по старшинству, — вступил в беседу том Феофраста "О свойстве нравов человеческих", изданный в 1772-м, и процитировал комментарий Никиты Демидова: "Читана сия феофраствоа старина а местами и не дурна. 1781-го марта 13 числа".
— Самое старое из нас — "Послание" Овидия, — напоминала изданная в 1775 году в кожаном переплёте, одна из трёхсот на весь мир статья "О роскоши" пера философа Жана Франсуа Сен-Ламбера. — Может, я буду царицей? Меня на аукционах оценивают в 6500 евро. Я не дешёвка. А том Овидия хоть и старше всех нас — издан в 1567 году, да только кто с ним последний раз общался?
— Точно. Он же непонятный. Мы-то — русские. А он на латинском отпечатан. Не надо нам иностранцев. К тому же актуальность важнее, чем возраст, — вступил изданный в 1766 году том аббата Габриэля Койе "Торгующее дворянство противу положенное дворянству военному".— Меня вот даже сам Демидов понял. И написал, вот, почитайте: "Сия книжка как по русской пословице невелика птичка да весьма ноготок востер. ... По участию же сего важного доказательства трудившему в переводе ясной краткости в языке российском спасибами апладесеман прокричать можно и не грех".
— Тогда давайте пусть правит нами тот, кто самый красивый. Я вот — о прекрасной и трагической любви! — вышла вперёд книга-поэма "Эльвирь" Франсуа Тома Арнода, отпечатанная в 1779 году.
— Я не согласна. Мы — книжные памятники. Так что если говорить о красоте, то не важно, какое содержание. Важно, как издано, есть ли иллюстрации. У меня всё это имеется! — заявила "Книга Марсова или воинских дел от войск царскаго величества россииских. По взятии преславных фортификацеи, и на разных местах храбрых баталии учиненных", изданная в 1766-м. — А меня как раз не только читать, но и рассматривать можно. У меня схемы сражений, карты!
— Уважаемая, но у вас не хватает шестнадцати планов-иллюстраций из положенных двадцати трёх. И это пропажа случилось неизвестно когда, лет сто назад. Нет у вас и двух листов пояснений к планам, — ехидно заметил том "Михайла Монтаниевы Опыты" — переведённый на русский язык и изданный в 1775 году сборник эссе о совести, праздности и лести философа Мишеля Монтеня.
— Ну и что? — разгневалась Книга Марсова.
— Тише, давайте призовём на царство того, кто и по дате издания знатен и красив иллюстрациями, примирительно сказало "Слово на торжество мира с Портою Атаманскою", написанное Фёдром Кариным и изданное в 1775 году. — Все согласны?
Книги ещё долго перешёптывались пожелтевшими страницами. Спорили что и как. Но так и не смогли договориться. И тогда обратились за помощью к человеку — Ольге Моревой, кандидату исторических наук сотруднику отдела редких книг Свердловской областной универсальной научной библиотеки им. В.Г. Белинского.
— В нашем собрании все редкие книги цены и важны. Но пожалуй жемчужина коллекции, шедевр книгоиздания — это коронационный альбом восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны, изданный в 1744 году. Судя по экслибрису, эта изначально принадлежала графу Строганову. У нас нет пока точных сведений, как она попала в Екатеринбург, это предмет отдельного исследования. Но предположения есть. Вероятно, её мог купить на аукционе в начале XX века "спичечный король" Василий Логинов. А потом, перед революцией, продать другому собирателю книг Андрею Шихову. А потом уже большевики, пришедшие к власти, изъяли альбом как народное достояние и передали хранителям.
Редкие книги белинки согласились с выбором Ольги Моревой. И присягнули на верность коронационному альбому, который не только рассказывал в мельчайших подробностях о торжествах по случаю восшествия на престол императрицы Елизаветы, но и показывал. Основная прелесть была в самих иллюстрациях — фотографически точных гравюрах, которые в разложенном виде занимали два письменных стола.
— Присягаем! Присягаем! — обрадовались книги помоложе — изданные между 1860 и 1917 годами — тома писателей-классиков, переплетённые журналы "Вестник Европы", "Узаконения к судебным уставам от 20 ноября 1964 года", учебники общеполезной библиотеки "Родина" и ещё несколько сотен томов, которые сами по себе, независимо от содержания уже стали историей.