Радика Гимадиева оправдали по делу о пиратстве

Два года начальник УГХ доказывал свою невиновность, а его оправдательный приговор стал прецедентом в общероссийской судебной практике Бывший начальник качканарского Управления городского хозяйства Радик Гимадиев теперь работает далеко за пределами Качканара. Он покинул свою должность 3 октября 2023 года. В 2021 году в отношении Гимадиева возбудили уголовное дело. Его обвинили в незаконном пользовании объектами авторского […]

Два года начальник УГХ доказывал свою невиновность, а его оправдательный приговор стал прецедентом в общероссийской судебной практике

Бывший начальник качканарского Управления городского хозяйства Радик Гимадиев теперь работает далеко за пределами Качканара. Он покинул свою должность 3 октября 2023 года.

В 2021 году в отношении Гимадиева возбудили уголовное дело. Его обвинили в незаконном пользовании объектами авторского права в крупном размере с использованием служебного положения (п. «г» ч. 3 ст. 146 УК — Нарушение авторских и смежных прав).

Претензии к руководителю возникли из-за того, что на четырёх рабочих компьютерах УГХ хранились нелицензионные программные продукты 1С. Гимадиев пояснял, что в организации их не использовали, а программы с признаками контрафакта появились на компьютерах до его назначения на должность.

Обвинение же настаивало, что до возбуждения дела полиция вручила руководителю обязательное представление о необходимости соблюдать законодательство об авторских правах. Но программы на компьютерах остались.

Первая судебная инстанция в Качканаре признала Радика Гимадиева виновным и назначила два года лишения свободы условно. По приговору этот срок он должен был отмечаться в уголовно-исполнительной инспекции, а также на два года было наложено ограничение на смену места жительства и места работы (без уведомления специализированного государственного органа).

В приговоре было сказано, что Гимадиев в период с 25.10.2019 по 15.12.2021г., являясь начальником МУ «УГХ», с целью избежания материальных затрат на приобретение лицензионных программных продуктов ООО «1С», с использованием служебного положения, действуя из корыстных побуждений, без заключения договоров с правообладателем использовал в своей финансово-хозяйственной деятельности нелицензионные программные продукты общей стоимостью 684 000 рублей, что является крупным размером согласно возбужденной статьи УПК РФ.

Радик убеждён, что обвинения в его адрес были абсурдны, в деле имеются недочёты и нестыковки, а также большие вопросы и сомнения вызвала проведённая экспертиза. С вынесенным приговором он не согласился и обжаловал его. Апелляционный суд Гимадиева оправдал. В январе этого года Седьмой кассационный суд согласился с определением апелляционного суда.

Во время прохождения судебных инстанций бывший начальник УГХ писал также обращение к уполномоченному по правам человека в Свердловской области Татьяне Мерзляковой, где подробно описал ход своего уголовного преследования.

После оправдания прокурор Качканара Кирилл Портнягин в марте этого года принёс Радику Гимадиеву положенные по закону извинения от имени государства в связи с необоснованным привлечением к уголовной ответственности. Бывший начальник УГХ имеет право обратиться с требованием в суд о возмещении имущественного вреда (а это сотни тысяч рублей, потраченные на адвоката), восстановлении трудовых, пенсионных и иных прав, в том числе право на реабилитацию в СМИ.

По мнению адвоката Дмитрия Загайнова, который представлял в суде интересы Гимадиева, определение кассации практикообразующее для этой категории уголовных дел. Эксперт напомнил: действие можно совершить как умышленно, так и по неосторожности. Даже если при совершении деяния наступают неблагоприятные последствия для потерпевшего, это не означает, что лицо в любом случае привлекут к уголовной ответственности.

Загайнов отметил, что практика по раскрытию преступлений по ч. 3 ст. 146 УК, где к ответственности привлекают руководителей организаций, двигается в следующем направлении:

• Руководителю организации вручают «обязательное представление» о необходимости соблюдать законодательство об авторских и смежных правах.
• Организации предоставляют время для внутренней ревизии, чтобы провести инвентаризацию программ в памяти всех компьютеров в поисках нелицензионных.
• Затем в организацию приходят сотрудники полиции, чтобы проверить исполнение обязательного представления (или что поступил сигнал об использовании нелицензионного ПО).

По итогам осмотра составляют протокол, компьютеры с признаками контрафактности изымают и направляют на судебную экспертизу.

Если экспертиза подтверждает, что на компьютерах есть нелицензионные программы, то это толкуют как неисполнение руководителем организации и должностных обязанностей, и полученного обязательного представления. Со дня его вручения обвинение пытается доказать, что у руководителя организации возник умысел на использование для нужд предприятия нелицензионного ПО, чтобы избежать материальных затрат.

Но ст. 146 УК не предусматривает ответственность за неисполнение такого представления. С этим согласились апелляция и кассация. Адвокат считает, что практика будет транслироваться на аналогичные дела. Если кроме врученного руководителю обязательного представления у обвинения не будет иных доказательств в виновности лица, то уголовное дело нельзя возбудить или следует его прекратить.

— Если правообладателю неумышленно причинен вред, то это только повод для защиты интересов правообладателя в гражданско-правовом порядке, но никак не в уголовном, — комментирует на портале pravo.ru Дмитрий Загайнов.

— Моё увольнение из УГХ не связано напрямую с уголовным преследованием, — комментирует Радик Гимадиев. — Я взвесил все «за» и «против» и понял: «Для чего мне тут биться, что-то кому-то доказывать?». Принял для себя решение, что не буду больше там работать. Я не могу утверждать, что вся эта неприятная история с уголовным делом была способом давления на меня, чтобы выжить с должности. Что я для себя понял — нельзя пускать ситуацию на самотёк, обязательно надо защищаться. У меня получилось, меня оправдали, это очень редкий случай, потому что доля оправдательных приговоров в России составляет менее 1 процента.

Юлия Кравцова