Дети и храм
Тема, на которую хотелось бы поговорить сегодня – это дети в храме, дети на богослужении… Вопрос действительно важный, потому что ставит нас перед необходимостью «примирения» строгого благообразия с непоседливостью. Как именно приобщать детей к богослужебной жизни? Приобщать надо, в этом вопросов нет, но вот как – об этом и будем говорить.
Дети, дети… Это особый мир… Писать о них - это всё равно что писать о космонавтах, с той только разницей, что и сам ты когда-то был «космонавтом»… да всё позабыл. Вот уж печальнейшее из забвений… Каждый священник расскажет вам, как изумительно ведут себя младенцы на крещении, как они вдруг начинают следить с восхищением за полетом того, кто нам не виден, или начинают улыбаться, когда их помазываешь миром…. Да мало ли таких примеров…
Но в первую очередь хочется обратить внимание вот на что. Мы часто говорим о детях «вообще», об их поведении в храме. Но дети – это всё-таки очень широкое понятие… Слишком велико в детстве значение не то что бы лет, а месяцев и недель даже. Спрашиваю у малыша, подходящего ко мне: сколько тебе лет? «Пять лет и семь месяцев», – отвечает со всей серьезностью, и ещё на пальцах пытается всё это изобразить. А вы сходу ответите, сколько вам месяцев, не считая лет? Вот то-то… От младенчества и до позднего отрочества – это всё дети. Но какая же между ними разница!..
Ребёнок двух лет сильно отличается от ребёнка пяти лет, а тот – от восьмилетнего… и вот это всё как-то надо учитывать. И главное здесь, как мне кажется, – способность ребенка контролировать своё поведение. Разница в этой способности зависит, конечно, и от характера, воспитания, но и от возраста, несомненно. Чем младше малыш, тем ему труднее долгое время находиться на одном месте, да ещё и молча, молясь со вниманием. Вот надо это учитывать и не возлагать на малышей «бремена неудобоносимые».
Может быть, действительно нужна такая «градация» богослужебного опыта. Начиная от младенческого присутствия на руках матери (пока ребенок не плачет), продолжая недолгим присутствием в храме во время самого причащения, и затем постепенно увеличивая сознательно срок – до присутствия на Евхаристическом каноне и больше для «продвинутых пользователей», тех детей, которые уже могут как-то сознательно контролировать себя…
Мне вспомнился один эпизод. Около семи лет я прослужил в Симферопольском Свято-Троицком монастыре, где покоятся мощи святителя Луки (Войно-Ясенецкого). В день памяти этого великого святого бывает в храме особенно много народу. Служба тогда продолжается больше шести часов, в толчее, тесноте – и это, конечно, чисто физически сложно выдержать даже взрослому, а что уж говорить про детей. И вот, через какое-то время после очередного такого дня прославления, подходит ко мне пожилая женщина и начинает печально рассказывать, что ни в какую не может уговорить маленького своего внука пойти с ней в храм: тот начинает плакать, упираться, доходит даже до истерики. Начинаю уточнять обстоятельства такого упорства, и выясняется вот что… Бабушка из искренней, но может быть излишней ревности взяла внука, которому что-то около пяти лет отроду, на такое вот величественное прославление со всеми вытекающими последствиями. И вот малыш так натерпелся в этом бабушкином благочестивом подвиге, что теперь храм для него стал синонимом мучений, и идти туда он наотрез отказывается.
Конечно, христианская жизнь не мыслима без подвига, но приучать детей к этому подвигу надо постепенно, сообразно не только с их возрастом, но и с характером, тончайшими нюансами личности, которые и в детях очень и очень различны. Один более спокойный отроду, другой более непоседлив, один может дольше находиться без движения и даже молиться сосредоточенно, а второму обязательно нужно помахать руками, побегать и покричать, ему нужна смена впечатлений – не потому, что он плохой, а потому что так устроен… Говорят, дети таким образом избавляются от излишней энергии, «разгружаются», и в иных случаях сдерживать их – это значит дурно влиять на душевное и психическое развитие. Думаю, в таком утверждении есть свой резон. Из разных детей вырастают разные взрослые, и одни уходят в монастырь, стремятся к уединению и молитве, а другие с верой вступают на поприще публичной, общественной жизни, кипящей страстями. И те, и другие могут служить Богу, но каждый по-своему, в силу дарованных ему способностей и свойств характера...
В детях, между прочим, если их правильно «подвести», настроить, обнаруживается удивительная чуткость к святости богослужения. Вот к причастию подходит малыш, спрашиваешь, как его зовут, и он тебе отвечает со всей серьезностью: Василий Петрович Кудрявцев. Ещё и «р» не выговаривает, но представляется со всей основательностью… думаете, случайно?.. Как же дети маленькие на самом деле чувствуют святость и торжественность Божественной службы! И ведь без страха «человеческого», суетного, но с полным и спокойным осознанием серьёзности происходящего…
Задача взрослых – этой серьезности, этому благоговению всячески содействовать, помогать ребенку настроиться на нужный лад, но не вторгаться слишком со своим неуёмным, а иногда и мнимым «благочестием». Самое страшное, что мы можем натворить в этой области, – это воспитать «православных солдатиков», послушных родительской воле, но лишенных подлинной любви и доверия к Богу, лишенных живого опыта общения с Ним. Вот от этого да упасет нас Господь!
Но вот ещё важный вопрос: как приобщать детей к участию в богослужении, если и сами родители бывают в храме редко, по случаю, и долго на службе не задерживаются? Здесь, конечно, надо напомнить, что «ходить в храм» – это значит не попасть туда иногда на несколько минут, а присутствовать от начала службы и до конца. Понятно, когда у мамы на руках грудничок, она и в самом деле может разве что принести его в храм ко причастию. Но когда ребенок подрастёт, не просто хорошо, но очень даже желательно вместе с ним увеличивать и время пребывания на службе. А уж совсем-совсем хорошо было бы хоть иногда оставлять малыша с кем-то из родственников и самой маме присутствовать в «полном формате» на службе. Хотя бы тогда, когда она готовится к причастию, без которого жизнь христианская невозможна.
Очень хорошо и желательно привлекать детей к участию в жизни храма, в том числе к подготовке и проведению богослужения. Маленькие пономари – это понятно, и я не знаю более благочестивых, серьезных и ответственных служителей, чем эти служители алтаря, особенно в первое время, когда они ещё не привыкли и остро чувствуют святость места и высоту ответственности. Но не только мальчики-пономари могут принимать участие в жизни храма. Подумайте только, сколько всего нужно делать: и свечи поправлять, и помогать в уборке после службы, украшать цветами аналой…. Для детей это великая радость – приобщение к жизни храма не «потребительское», а деятельное, ответственное… пусть даже в чем-то малом… Если бы вы видели, с какими серьезностью и благоговением на днях два таких малыша у меня на приходе участвовали в вытряхивании «священного» половика! Знаете, здесь и нам, взрослым, есть чему поучиться – этому желанию, благочестию, чувству сопричастности общему святому делу…
И старшие дети в этом приобщении могут очень даже помогать маленьким, присматривать за ними. Это, кстати, в старших детях воспитывает чувство ответственности и содействует их действительному взрослению в значении осознания личной ответственности, а в маленьких – привычку к послушанию. А в целом создаёт такой особый дух, атмосферу большой семьи, где каждый зависит от другого и все вместе заняты добрым делом… А ведь этого единства, этого опыта так не хватает в наше разобщенное и «малодетное» время, когда в семьях один-два ребенка и они особенно склонны к эгоизму, отчасти потому что чувствуют свою исключительность и «избранность».
Дети, безусловно, должны быть в храме, участвовать в богослужении, но они не должны мешать своим топотом, криком и играми – это аксиома. Потому что время богослужения – это особое время, и если дети не способны это понять, то лучше их на время уводить из храма. Пусть порезвятся во дворе или в игровой комнате при храме, где она есть. Но в то же время, мне кажется, очень важно уже с раннего возраста воспитывать в детях страх Божий, благоговение перед святыней храма и богослужением. Это очень важно. Должно быть у ребенка с детства особое отношение к храму, понимание, что здесь нужно вести себя особенно. По мере взросления можно и нужно рассказывать малышу о содержании службы, чтобы присутствие на ней становилось всё более сознательным и разумным. Это тонкий, но и важный процесс, который, в первую очередь, требует от нас, взрослых, внимания к ребёнку, терпения и желания с ним «возиться»: разъяснять терпеливо, доносить какие-то азбучные истины, следить за тем, как истины эти воспринимаются, содействовать их усвоению. Здесь, конечно, многое зависит от способности заинтересовать, увлечь ребенка, а эта способность хоть и зависит во многом от нашего желания, но в некоторых проявляет себя как своеобразный дар. Такое особенное призвание – быть «переводчиком» со взрослого языка на детский.
Это тоже немаловажно. Умение общаться с детьми – умение прививать им любовь сознательную к церковной жизни – это далеко не всем дано, и таких людей, в полном и высшем смысле наделенных педагогическим даром и тактом, надо в церкви ценить, как зеницу ока. Думаю, я не преувеличиваю. Говорю об этом с уверенностью уже потому, что сам я этого дара, увы, не имею и многое, о чем болит моя душа, что хотел бы привить своим детям, я привить и донести им не всегда могу именно в силу неумения найти правильный подход, отыскать верные интонации. Это я говорю для того, чтобы мы на приходах (и не только священники) видели и выделяли таких людей, способных творчески общаться с детьми, чтобы ценили этих их. Для того, я думаю, и нужны воскресные школы, чтобы закрепить опытно всё то доброе церковное, что вкладывается в души детей дома, или даже восполнить недостаток этого опыта. Не знаний именно, а опыта благодатной жизни. Потому что это именно то, что мы должны привить нашим детям, и знания по отношению к этому опыту, несомненно, вторичны, хоть и нужны, конечно.
Итак, дети уже с малого возраста должны привыкать к благообразию богослужения, приобщаться к нему – пусть с понуждением, но разумным, осторожным, так, чтобы они действительно полюбили храм, чтобы этот первый самый яркий опыт приобщения к службе оставил в детской душе светлый и чистый след на всю жизнь. И эта светлая память детства, память, приобщающая к благодатной вечности, вне всякого сомнения, будет помогать нашим детям по мере их взросления разобраться во многих сложных жизненных ситуациях, когда советчиков рядом не будет и принимать решение им придется самим, основываясь на собственном опыте. Вот почему так важно, чтобы этот опыт был подлинно духовным, возвышенным и радостным.
Протоиерей Димитрий ШИШКИН
Цитируется по публикации
сайта Крымской митрополии