Тайна Рождественской радости
Долгие праздники, когда мы отмечаем Новый Год, а потом Рождество, в этом году вызывают у многих людей вопросы об допустимости веселья в обстановке, когда продолжаются боевые действия, а люди терпят лишения, страдают и погибают. Уместно ли в это время праздновать, гулять, поздравлять друг друга?
Одни возмущенно говорят: бесчувственно веселиться в тот момент, когда люди оплакивают своих близких; другие – о том, что сейчас такое время, что всех не оплачешь. Люди всегда умирают, многие из них – не дожив до старости или хотя бы зрелости, и оставляют безутешных родных. Мир сотрясают вооруженные конфликты и различные проявления глупости и зверства – так было всегда, и говорить о том, что наше время отличается какой-то исключительной тяжестью, можно только совершенно не зная историю.
Но, возможно, вопрос надо поставить по-другому – какая именно радость уместна в это время?
Индустрия развлечений, которая ставит своей целью производство праздничного веселья, легко сворачивает на путь наименьшего сопротивления и начинает выдавать все более отталкивающую пошлость, которая и в спокойные-то времена производит неприятное впечатление, а в наши дни так и вовсе спровоцировала волну острого отторжения (я имею в виду пресловутую «голую вечеринку»).
Почему? Почему люди не могли сразу догадаться, что делают что-то не то? Тут стоит отметить два момента.
Праздник воспринимается как время демонстративно повышенного потребления – люди едят и пьют что-то особенно дорогое, и пытаются найти все более экстравагантные способы показать свои финансовые возможности и социальный статус под общим лозунгом «я могу себе это позволить». В ситуации, когда многим людям, мягко говоря, не до потребления, это вызывает общее раздражение. Если у кого-то хорошие финансовые возможности – им стоит употребить их на помощь тем, кто нуждается.
Второе: «развлечение» – это то, что должно отвлекать. Когда от утомительных трудовых будней – в этом нет ничего страшного. Но в текущей ситуации это выглядит как нежелание замечать испытания и скорби, которые претерпевают другие люди – где-то рвутся снаряды, умирают люди, а мы будем делать вид, что ничего этого нет.
На поверхности Рождество воспринимается как уютный семейный праздник, когда благополучные люди собираются, чтобы отметить, что у них все в порядке. Но в Евангельском рассказе об этом событии нет ничего уютного.
Евангелисты точно не навевают «сна золотого». Им ясно, что жизнь человеческая тяжела, опасна, и невыносимо трагична. Младенец появляется на свет в семье бедного ремесленника, в самых стесненных обстоятельствах, вскоре праведному Иосифу приходится взять Его и Марию и среди ночи бежать в Египет. Ирод устраивает в Вифлееме резню, пытаясь покончить с Тем, в ком он видит претендента на престол. «Глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (Матф.2:18).
Благая весть обращена именно к людям, остро осознающим реальность горя, боли, смерти и утраты. Праздник Рождества – он не про веселые развлечения; он про то, что в мир вошел Победитель смерти. Тот, кто сойдет в ее темные глубины, чтобы вывести оттуда и младенцев, убитых Иродом, и вообще всех, кто был замучен и убит, всех, кто сделался временной добычей смерти.
Радость о Его приходе – это не попытка игнорировать реальность горя и смерти; это сознание того, что это – не последняя реальность. За ней стоит нечто более важное и достоверное – воскресение и жизнь вечная. Мы можем войти в эту радость, стать Ему своими. Мы можем, как и евангельские волхвы, принести Ему свои дары.
Мы знаем, как – Он сам говорит «как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Матф.25:40). То, что мы делаем для тех, кто находится в беде и в нужде, Он принимает, как сделанное для Него.
Мы, совершенно буквально, можем сделать подарок Иисусу на день Рождения.
Присоединиться к тем, кто помогает обездоленным и страдающим – и потратить какую-то часть наших средств именно на это, а не на попытки как-то развлечь себя и друг друга. Тогда мы обретем – в этом темном и холодном мире – подлинную радость и подлинный свет. Более того, мы сами будем светом этому миру.