ИГ изнемогает: террористов лишат кровавых нефтедолларов и легендарного города Деер-эз-Зоор
После крупных наступательных операций зимы-весны 2016 года в Сирии была взята тактическая пауза. Войскам требуется отдых, пополнение и передислокация.
В Сирии на сегодняшний день наиболее активные участники военных действий — это, конечно, ИГИЛ и Джебхат ан-Нусра (запрещенные в России террористические группировки).
Мелочь, типа так называемой "Сирийской Свободной армии" была давно раскатана и рассеяна, бригады типа Ахрар аль-Хомс и Ахрар аль-Шам ещё в 2013 году присягнули ан-Нусре. По некоторым данным, остатки именно этих бригад устроили резню в Заре. Так или иначе, на территории Сирии воюют преимущественно граждане Сирии.
Конечно, боевикам ИГ или ан-Нусры нельзя давать пощады, равно как и тем, кто запятнал свои руки кровью. Но есть так же много посёлков и деревень, которые еще на начальном этапе кризиса взяли в руки оружие и отгородились от правительственной армии баррикадами. Активных действий они не совершали, но тем не менее оказались за гранью закона.
Если следовать букве закона, надо стаскивать армию, ровнять с землей деревни, пускать штурмовые группы. И понесется кровавая карусель: снова будут потери, разрушенная и уничтоженная инфраструктура, оттянутые с линии фронта подразделения. В ИГ и Джебхат ан-Нусре тоже не дураки сидят – если ослабить фронт, тут же нанесут удар. Они постоянно щупают фронт на слабые места.
В общем, в конце февраля было принято решение таким малым отрядам и взбунтовавшимся селениям дать шанс на примирение и спасение от кровавой мясорубки войны. Естественно, если за ними не тянется кровавый след. Более подробно о таких селениях и о самом перемирии читайте в одном из следующих репортажей.
Ходят слухи, что на перемирие было дано три месяца – кто хотел, сложил оружие и перешёл к мирной жизни. Но все эти три месяца армия не сидела без дела. На стратегических направлениях продолжали утилизировать боевиков ИГ и ан-Нусры.
В частности, одной из стратегических выгод от взятия Пальмиры явилась возможность штурма газовых и нефтяных полей Шаера к западу от Пальмиры и Мистадура к востоку от Пальмиры.
Месторождение Мистадура тянутся от Пальмиры до самого легендарного Деер-эз-Зоора (Дайр-эз-Заура) — это почти 150 километров. Выход на Месторождение Мистадура лишает ИГ драгоценных и кровавых нефтедолларов, к тому же между Пальмирой и Деер-Эз-Зором лежит пустыня с редкими холмами. Это значит, что сирийской армии после перегруппирования и отдыха под силу устроить рывок к Деер-Эз-Зоору и разблокирование.
Два года назад, когда сирийскую армию прижали к морю и вытеснили из пустыни, это стало тяжелым ударом для сирийского народа. Выход к Деер-Эз-Зоору и деблокирование его станет мощнейшим символом и импульсом. После пяти лет кровопролитной войны, лишений и страха, сирийскому народу нужен такой символ.
Помимо символов, выход на нефтяные и газовые поля имеет практический аспект. С самого начала войны боевики старались уничтожить энергоинфраструктуру страны, совершая атаки на электростанции и линии электропередач. Нападение на деревню Зара, где вырезали и угнали в плен более 150 женщин и детей, также было попыткой атаки на электростанцию аль-Зара.
Взятие под контроль сирийских газовых и нефтяных месторождений и восстановление их мощностей даст возможность загрузить на полную мощность сирийские электростанции. Без этого пока электричество дают на несколько часов в сутки, преимущественно ночью. От этого страдает не только население, но и промышленность, которой и без того пришлось тяжело.
В данный момент бригада сирийского спецназа "Тигры", а так же части 11-й и 18-й танковых дивизий Сирийской Арабской Армии ведут крупномасштабное наступление на месторождение Шаер, к югу от Пальмиры.
Практически одновременно со взятием Пальмиры был взят Каратейн. Через него проходят дороги на Дамаск, что существенно улучшает логистику и срезает крюк в 200 километров. Одновременно со штурмом месторождения Шаер идёт зачистка горной гряды, в частности высоты Джебель-эль-Барда, расположившейся между Каратейном и базой Т4 или, как называют её сирийцы, "Тифор".
В свою очередь, база Т4 лежит на стратегическом шоссе Хомс — Пальмира. Пока не будет зачищена гряда между Т4 и Каратейном, невозможно наладить более удобную логистику, используя Каратейн. Также боевики постоянно висят на коммуникациях к Пальмире, пытаясь атаковать их и перерезать. Не говоря уже о таких "мелочах", как вытянутая линия фронта и задействованный личный состав, который совсем бы не помешал в рывке на Дерр-Эз-Зоор.
Мы побывали на фронте при штурме высоты Джебель-эль-Барда. Война здесь укладывается в стандартную логику – занять прилегающие высоты и задавить противника.
Приезжаем на фронт. Здесь обычная суета перед наступлением. Солдаты сидят на вещах, артиллеристы бегают вокруг орудий. Где-то недалеко шумит и гремит передовая. Гаубицы Д-30 с грохотом и пылью выплёвывают снаряды. После звонкого выстрела снаряд с гулом устремляется к цели, разрывая безоблачное небо пустыни.
Обычную суету наступления прерывает БМП, на полном ходу влетевшая в лагерь. К ней сразу же бегут все находящиеся рядом солдаты. Только оседают облака пыли, распахивается десантный отсек, из него на руках выносят раненого и грузят в стоящую рядом "скорую", включаются проблесковые маячки, "скорая" срывается с места. БМП разворачивается и уезжает обратно на передовую. На броне устраиваются несколько солдат. Такси на войну. Мы едем следом.
Пару минут назад солдаты помогали вытаскивать раненого, а сейчас на той же БМП спокойно едут на передовую, показывают в камеру пальцами "V" — знак победы.
Часто читаю байки про деморализованную сирийскую армию, неспособную воевать. Но я, в отличие от диванных бойцов, здесь, на фронте. Я вижу, что несмотря на витающую рядом смерть, солдаты рвутся в бой. У них есть стимул – впереди Деер-Эз-Зоор, а дальше — Ракка, как Берлин для всего сирийского народа.