Наступление на Идлиб может захлебнуться
Армия Асада не в том состоянии, чтобы проводить операции в разы крупнее, чем в Алеппо
Армия Асада после установления контроля над Алеппо планирует освобождать об боевиков населенные пункты к западу от города, сообщил 13 декабря агентству Sputnik сирийский военный источник, отметив, что правительственные войска сейчас ведут огонь по деревням Дар Аза, Джабаль-Кабтан, Тель аль-Карама и городу Эль-Атариб.
Несмотря на потерю Пальмиры, сирийские и российские эксперты все чаще говорят о том, что после взятия под контроль Восточного Алеппо освободившиеся силы необходимо задействовать в наступлении на провинцию Идлиб для подавления «умеренной» и радикальной оппозиции. Именно туда вывозятся боевики из изолированных анклавов по мирным соглашениям.
Но в состоянии ли потянуть наступление на Идлиб ослабленная сирийская армия? С какими проблемами будет сопряжены операции на этом направлении?
— Говоря о перспективах наступления армии Асада и шиитских ополченческихформирований на Идлиб, надо понимать, что это — крупномасштабная операция с далеко не очевидными перспективами. Поскольку речь идет о целой провинции и примыкающих к ней частей Латакии, Хамы и довольно больших территориях провинции Алеппо, остающихся под контролем оппозиции. А город Идлиб находится в центре такого «массива», поэтому пробиться к нему можно только беря под контроль все окружающие территории.
— Это подразумевает отдельные операции во всех окружающих провинциях.
— Безусловно. Нужно начинать отдельное наступление в Латакии, а действовать там не просто в виду горно-лесистой местности, которую населяют, например, туркоманы.
Действия в Хаме затруднены тем, что в тылу наступающих находится «Растанский котел», где оппозиция наверняка активизируется в случае наступления режима в сторону Идлиба. Кстати, у САА (Сирийской Арабской армии) всегда были проблемы на этом участке. Вспомним хотя бы первую наступательную операцию Дамаска после прибытия ВКС РФ в Сирию, когда «Джунд аль-Акса» вместе с рядом групп Сирийской свободной армии отбила наступление и захватили город Морек.
Если продолжать развивать успех со стороны Восточного Алеппо, то здесь также возникает ряд проблем. Во-первых, на юго-западе провинции Алеппо находится достаточно большая группировка оппозиции различного толка. В том числе коалиция «Джейш аль-Фатх», которой в августе удалось пробить коридор в Восточный Алеппо. Оппозиция там имеет достаточно укрепленные позиции, и в любом случае продвижение здесь будет сопряжено с большими потерями. Кстати, если удастся преодолеть городскую застройку, то бои переместятся в сельскую местность, где «Джейш аль-Фатх» чувствует себя достаточно уверенно. Не секрет, что в составе «Нусры» * и «Ахрар аш-Шам» много сирийцев — как раз уроженцев этих мест.
— В боях в сельской местности на стороне проправительственных сил будет авиация, которая может здесь действовать более свободно.
— С другой стороны, оппозиция за годы войны уже научилась быстро «растекаться» по местности. Скажем, действия ИГ ** в Пальмире показали, что проведение операций в условиях активного противодействия авиации — не всегда проблема. Так что, я не думаю, что наступление на Идлиб — дело ближайшего будущего.
Надо понимать, что мы не можем говорить о том, что армия Асада перехватила инициативу и быстро нанесет поражение оппозиции. Все-таки успехи в Алеппо связаны отнюдь не с тем, что боеспособность САА вдруг резко выросла. Здесь сыграли другие факторы. Турция оттянула часть оппозиции, в том числе из Восточного Алеппо, когда туда был пробит коридор, к себе в буферную зону для действий против ИГ и курдов. Это внесло сумятицу в ряды оппозиции. По этой причине или каким-то другим, но альянс «Джейш аль-Фатх» в последние недели вообще отказался от активных действий и под Алеппо, и в Хаме. Это дало возможность сирийским правительственным подразделениям сконцентрировать силы на сжатии кольца вокруг Восточного Алеппо.
Если «Джейш аль-Фатх» перейдет к активным действиям, то наступление Асада на Идлиб вообще может захлебнуться. Даже если Турция продолжит оттягивать силы Сирийской свободной армии (ССА) из Идлиба для продолжения операции «Щит Евфрата».
— Однако вряд ли турки заинтересованы в полной «сдаче» Идлиба хотя бы из-за находящегося там мирного населения. В настоящее время провинция перенаселена — информация о численности населения разнится, но по данным турецких экспертов, которые работают с административными советами провинции, там может находиться до 2,6 млн. человек. Учитывая, что это — сунниты, вряд ли при активных боевых действиях они побегут к режиму. Скорее, начнут уходить в Турцию. И как Анкара будет на это реагировать — вопрос, ведь буферная зона на севере провинции Алеппо не резиновая, туда сейчас переселяют беженцев с других территорий.
— Если турки возьмут Аль-Баб, то они продолжат движение вглубь Сирии, тем самым беря под контроль населенные пункты, в которых можно селить беженцев-суннитов. Но вообще, учитывая численность населения в Идлибе, турки могут просто закрыть переход и не пускать беженцев к себе. А активные бомбардировки провинции однозначно повлекут за собой большие жертвы среди мирного населения. В этом смысле идеальным был бы сценарий «мягкого раздела» Сирии, то есть предоставление оппозиции ряда территорий на западе страны — в провинциях Дераа, Кунейтра и Идлиб. Это здравое решение в виду того, что режим просто не в состоянии будет контролировать периферийные области на западе страны, не говоря уже о востоке, где действует ИГ.
— Соответственно, при заморозке линий огневого соприкосновения ключевой вопрос — размежевание оппозиции. На юге это сделать сравнительно легко, учитывая, что джихадистов там 3−4 тысячи человек. В Идлибе с этим сложнее…
— Сейчас все оппозиционные группы из различных анклавов, в том числе из Восточного Алеппо, выводятся в Идлиб. В перспективе можно ожидать и отвод туда отрядов «умеренных» из Восточной Гуты и т. д. С одной стороны, это усиливает группировку тамошней оппозиции. С другой — создает перевес «умеренных» групп над радикальными.
— Российский МИД не раз намекал нынешнему руководству США, что Москва готова на политический компромисс, но только с другой администрацией. Какова вероятность того, что при Трампе сирийская территория будет разделена на сферы влияния, но при этом останется в нынешних границах?
— Думаю, довольно большая. Если некоторые анклавы будут оставлены оппозиции, то затем там можно будет проводить определенные мероприятия по подавлению радикальных групп. Не думаю, что новая администрация Белого дома полностью «сольет» оппозицию. Хотя бы по причине сдерживания Ирана, о чем постоянно говорил Трамп во время предвыборной кампании, и нежелания дальнейшего ухудшения отношений со странами Персидского залива. Очевидно, что в интересах Штатов не допустить падения Идлиба как центра оппозиции и сопротивления Асаду. Но тогда возникает вопрос — как бороться с «Нусрой»? Сейчас США периодически ликвидируют ее командиров ударами с беспилотников, однако обескровливают боевиков не особо, иначе это повлечет за собой ослабление вообще всей оппозиции.
И здесь ключевую роль может сыграть одна из крупнейших группировок в Идлибе — «Ахрар аш-Шам». Если усилиями различных спецслужб ее удастся окончательно оторвать от «Нусры», то это повлечет из последней отток рядовых бойцов, в первую очередь сирийцев. В итоге от «Нусры» останется только «скелет» в виде представителей, связанных с «Аль-Каедой» ***, справиться с которыми будет уже не так проблематично.
Пока неясно, какую позицию будет занимать Трамп по Сирии и как он собирается выстраивать отношения с ключевыми игроками. В любом случае многое будет зависеть от поведения сирийского руководства и его согласия на политическое решение конфликта, отмечает эксперт РСМД и Института Ближнего Востока Сергей Балмасов.
— Но пока, как мы видим, Дамаск «закусил удила», заявляет только о военном решении конфликта и мечтает о «единой и неделимой стране». Подобная позиция уменьшает пространство для маневра, тем более что наше влияние на Асада ограничено, учитывая, что режим фактически содержит Иран.
Скорее всего, Асад попытается восстановить контроль над Идлибом в силу разных причин. И не только потому, что выступает за единую Сирию, хотя с учетом только турецких действий на севере провинции Алеппо разговоры о Сирии в ее довоенном облике — не более чем миф. Идлиб — центр оппозиции, но это еще и один из очагов радикального ислама, откуда будут неизбежно приходить новые отряды.
Однако ситуация с Пальмирой продемонстрировала, что сил для проведения крупной операции хватает у Дамаска только на одном направлении. А в провинции Идлиб местность гораздо более сложная, чем в Алеппо, да и настроения населения там отнюдь не на стороне Асада. Об этом с экрана телевизора предпочитают не говорить, но те жесткие зачистки, которые устраивали и продолжают устраивать силовики Асада, — не что иное, как целенаправленная политика, цель которой — заставить потенциально враждебное режиму суннитское население бежать. Но в случае с Идлибом сомнительно, что те же турки согласятся и позволят зачистить провинцию, тем более что там отмечается их серьезное присутствие…
Кроме того, говоря о каких-то наступлениях на Идлиб, стоило бы обезопасить себя от курдов и не задирать их популистскими и ультимативными заявлениями. Чтобы не было дополнительных боестолкновений уже с ними, да и в силу сложного рельефа местности проправительственные силы могут испытывать логистические сложности, которые можно решить только с помощью курдов.
— То есть теоретически наступление в сторону Идлиба возможно, но на практике будет сопряжено со множеством проблем.
— Конечно. Операции на этом направлении проводить в разы сложнее, чем в Алеппо. Я уж не говорю о том, что такие масштабные боевые действия влетят и нам в «копеечку».
Ситуация в Пальмире продемонстрировала, что в освобожденных районах необходимо оставлять крупные гарнизоны и создавать разветвленную сеть блокпостов. Чем больше территорий ты занимаешь, тем больше придется выделять ресурсов на закрепление и содержание контингентов, а ряды армии Асада за годы войны изрядно поредели. Учитывая этноконфессиональные проблемы, вряд ли стоит надеяться на иностранные шиитские формирования. На мой взгляд, логично было бы концентрироваться на удержании уже занимаемых территорий, ликвидации там анклавов оппозиции и налаживании диалога с местным суннитским населением. Иначе — запустив крупное наступление на одном направлении, можно прозевать атаку с тыла.
* Группировка «Джебхат ан-Нусра» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года была признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.
** «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года признано террористической организацией и её деятельность в России запрещена.
*** «Аль-Каеда» решением Верховного суда РФ от 14 февраля 2003 года было признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.
Антон Мардасов
Фото: AP/TASS