Как встречают россиян, возвращающихся из ИГИЛ
Тюмень, ХМАО, ЯНАО, откуда массово уезжали в Сирию, наготове. Щадят только детей до 7 лет
Запрещенное в России Исламское государство (ИГИЛ) находится на грани поражения. К середине марта боевики контролируют меньше одного квадратного километра территории на берегу Евфрата. Эксперты опасаются, что боевики с российскими корнями, разбитые на территории Ирака и Сирии, вернутся в родные регионы.
Согласно докладу американской аналитической компании Soufan Group, россияне находятся на первом месте среди иностранцев, воюющих на стороне ИГИЛ. Основными регионами-донорами для террористов стали Чечня и Дагестан. На Урале рекордсменами по числу уехавших в ИГИЛ стали Тюменская область, ХМАО и Ямал. В конце 2015 года советник ректора Тюменского госуниверситета Ольга Загвязинская заявляла, что ее регион является одним из «лидеров по количеству лиц, уехавших воевать в Сирию».
По данным исследования московского Центра «Карнеги», к концу 2014 года из Тюменской области (без округов) на Ближний Восток выехало около 50 человек. По данным МВД, еще около 30 человек отправились в Сирию из ХМАО (есть отдельная цифра по Сургуту, откуда, по сообщению силовиков, выехало 20 человек). Из ЯНАО за один только 2015 год уехал 31 человек.
Официальная статистика отражает реальность лишь частично, считает сотрудник Центра проблем Кавказа МГИМО Ахмет Ярлыкапов. «Считается, что за все время из тюменской „матрешки“ уехало около 150 человек. Однако в эту цифру входят лишь граждане России. А ведь в ИГИЛ отсюда уехала еще и значительная часть мигрантов», — рассказал он «URA.RU».
При этом наиболее ценные кадры Исламского государства начали покидать территорию Сирии и возвращаться обратно уже в 2017 году, замечает начальник отдела исследований ближневосточных конфликтов Института инновационного развития Антон Мардасов.
«Они покупали себе безопасность, проходя через территории, контролируемые [президентом Сирии Башаром] Асадом, за деньги. Цена за проход колебалась в районе двух-трех тысяч долларов, вместе с семьей — четыре тысячи долларов», — рассказывает он.
К числу наиболее ценных кадров он относит и россиян кавказского происхождения. «В отличие от узбеков и таджиков, выходцы с Кавказа показали себе хорошими воинами. Они либо были командирами, либо из них формировали спецотряды», — говорит Мардасов.
К возвращенцам из ИГИЛ в разных территориях отнеслись по-разному. Так, если мужчин везде ожидали большие сроки за участие в террористической деятельности, то к их женам в отдельных регионах отнеслись снисходительно. Так, в Чечне их посчитали жертвами террористов и не стали уголовно преследовать. В Дагестане заводили уголовные дела на женщин, но при вынесении приговоров большинству предоставляли отсрочку, пока их дети не станут самостоятельными.
На Урале силовики также выбирают преимущественно жесткий вариант. Так, на Ямале источник «URA.RU» в силовых структурах рассказал, что «со всеми вернувшимися поступают жестко, никому не дают поблажек». По его словам, за прошедший год в регионе заведено несколько уголовных дел за участие в террористических организациях.
В ХМАО все уехавшие поставлены на контроль спецслужб, рассказал «URA.RU» источник в силовых структурах. «Против каждого из них возбуждено и составлено уголовное дело. Как только они вернутся в Россию, их сразу примут», — замечает собеседник «URA.RU». Впрочем, силовики полагают, что террористы не будут возвращаться в родной регион. «Тут их быстро найдут, так как все их друзья и родственники находятся на контроле. Если эти люди и вернутся в страну, то, как можно дальше от родного региона», — говорит собеседник агентства.
В пресс-службах тюменских управлений СКР, МВД и ФСБ прокомментировать ситуацию с возвращением сторонников преступной организации не смогли.
Жесткая реакция на жен и детей террористов — это федеральный тренд последних лет, считает Мардасов. «Изначально женщины рассматривались как инструмент манипуляции мужчин. Их даже пытались вытащить из иракских и сирийских тюрем. Однако позже установка поменялась, и их начали воспринимать как переносчиков идей халифата. С 2018 года возвращают только маленьких детей до 7 лет. Даже подростков считают потенциальными переносчиками террористических воззрений», — говорит он.
Впрочем, для россиян наибольшую угрозу представляют те, кто предпочел не возвращаться и остался в подполье на Ближнем Востоке, замечает Ярлыкапов. «ИГИЛ побуждает их сохранять контакты с знакомыми и родственниками. Эта связь очень сильна и представляет серьезную опасность», — резюмирует он.