Музыкант Геворг Дабагян: «Главная ценность для меня — хорошие люди»
В репертуаре народного артиста Республики Армения Геворга Дабагяна и его ансамбля —народные песни, ашуги Саят-Новы, произведения Комитаса и другие сокровища национальной музыки. «Культуре» прославленный дудукист рассказал, как ему удалось соединить армянский духовный стих и сибирский народный хор.
— В музыкальном мире существует множество духовых инструментов, а на дудуке играют в Иране, Турции, Грузии. В чем своеобразие армянского дудука?
— Народная мудрость гласит: когда умолкает голос человека, звучит дудук, когда умолкает дудук, то снова можно услышать голос человека. Наш великий музыкант Дживан Гаспарян однажды сказал, что японцы и американцы пытались воспроизвести звучание дудука на синтезаторе, но у них ничего не получилось, а это значит, что дудук подарен нам Богом. В этом, наверное, и заключается его тайна.
— Дудук замечательно сочетается с другими инструментами. Многие помнят ваше выступление с альтистом и дирижером Юрием Башметом на Олимпиаде в Сочи. В апреле на Транссибирском арт-фестивале вы выступили с Сибирским народным хором. Кому принадлежит эта идея?
— Мне позвонил директор фестиваля Олег Белый и сказал, что есть такая задумка. Я сразу согласился. Решили исполнить русскую песню «То не ветер ветку клонит» с аккомпанементом дудука и армянский духовный стих «Сари ахджик» в сопровождении хора. Репетировать пришлось на расстоянии, но в конечном счете получился прекрасный финиш, прекрасный микс. Я очень доволен. Можно найти хорошие песни — русские, армянские — и дальше так делать. Хотел бы, чтобы наша дружба с Транссибирским фестивалем длилась и длилась. Его делают хорошие люди, которые стремятся сделать что- то хорошее для других людей. А это главная ценность для меня.
— Вас называют продолжателем традиций Дживана Гаспаряна. Вы не раз выступали с ним на одной сцене. В чем заключалась магия его искусства?
— У него была особенная аура. Люди сразу попадали в поле его мощной доброй энергетики. Он всех собирал вокруг себя. Вы сказали о традиции, а он и был живой традицией. Он будто бы пришел к нам из глубины веков и воплотил суть народной музыки.
— А с чего для вас началось ее постижение?
— С колыбельных, которые мне пела мама. В них было столько души… Быть патриотом — тоже самое, что воспитывать ребенка в любви к матери.
— Что для вас дудук сегодня? Философия, мировоззрение, удовольствие?
— Это мое сердце, моя душа. А потом уже специальность. Конечно, исполнительские навыки важны, владение профессией никто не отменял. Но самое главное — это песня души, голос сердца. Я живу этой музыкой. Воспринимаю дудук не просто как музыкальный инструмент, а как друга. Он понимает меня, и я с каждым своим вдохом-выдохом дарю ему частичку себя.
— Вы возглавляете общественную организацию по сохранению армянской народной музыки. Что входит в ваши задачи? Насколько успешно они решаются?
— Сохранять народную музыку — значит ездить по деревням и районам Армении, встречаться с самородками — мастерами народного искусства, записывать их рассказы, делать фото- и киносъемку. Слава Богу, есть люди, которые с энтузиазмом, с большой мотивацией выполняют эту работу. Нет, слово «работа» здесь неправильное. Я назвал бы это служением, творчеством. Когда мир нестабилен, народная музыка была, есть и будет нашим спасением.
— В 2005 году армянский дудук был признан шедевром Всемирного нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. Но носители аутентичного искусства уходят. Все чаще мы сталкиваемся с симулякрами народного творчества. Как отличить подлинное от подделки?
— Это сложный вопрос. Бывает, что за народную музыку выдают то, что не имеет к ней отношения, а иногда и просто вульгарно. В ответе за ее сохранность и правильное воспроизведение мы, музыканты. Это наша задача — выявить подлинное. От нас зависит, чтобы традиция передавалась из поколения в поколение, не искажаясь. В музыкальном искусстве много жанров, и у них разная судьба — что-то живет, что-то уходит, но жанры-прародители мы обязаны хранить и передавать своим детям. Нам нельзя забывать, откуда мы родом.
— Сохранить национальное искусство — значит сохранить народ?
— Да, верно. Без искусства нет народа, а у страны нет будущего.
— Передача традиции — дело тонкое и долгое. У вас много учеников?
— Думаю, что больше тысячи были за те годы, что я преподаю в Консерватории имени Комитаса в Ереване. Частные уроки тоже даю, не отказываю. Не только армяне интересуются дудуком. Приезжают люди из разных мест. Разных возрастов, разной подготовки. Если человек хочет, стараюсь помочь.
Педагогика — то, что соединяет поколения, и хороший педагог учит не только своему предмету. Мои учителя учили меня и музыке, и тому, как нужно жить, чтобы люди с уважением относились к тебе и твоему делу. К сожалению, все мои учителя уже умерли, но я почти каждый день вспоминаю о них с благодарностью.
— Не видела среди дудукистов женщин. Это мужской инструмент?
— В основном да, так сложилось исторически. Два, три, максимум пять процентов женщин-дудукисток, если считать от общего количества исполнителей. Есть и очень хорошие. Например, одна флейтистка из Амстердама. Она любит приезжать в Ереван, когда цветет абрикос. Вы знаете, что армянский дудук делают из абрикосового дерева. Ее зовут Рафаэла, и она прекрасно научилась играть на дудуке.
— Ансамбль, с которым вы выступаете, звучит как один многоголосный инструмент. Не откажу себе в удовольствии перечислить музыкантов поименно: Гурген Дабагян (вокал), Григор Такушян (дудук-дам), Карине Оганнисян (канон), Армен Айвазян (каманча), Камо Хачатрян (дхол). Как вам удалось достигнуть такого взаимопонимания?
— Мы давно работаем, хорошо знаем друг друга. Гурген — мой племянник, сын моего брата Левона, продолжение наших семей. Он еще мальчиком начал давать концерты и сейчас у него помимо ансамбля хорошо идет сольная карьера. С Карине мы вместе учились в Консерватории. То есть, считайте, почти 40 лет знакомы, как и с ударником Камо. Григора знаю лет 35, не меньше. С Арменом мы последние 10 лет играем. Все они талантливые музыканты — вы слышали, как они исполняли свои соло. И хорошие люди — люблю их, как друзей. В ансамбле важны дружеские отношения, у нас они есть. Глубокие дружеские корни — основа нашего взаимопонимания. Так можно сказать.
— У вашего ансамбля огромный репертуар — от народной музыки XX века до произведений современных авторов. Как вы подбираете программы выступлений, кто занимается аранжировкой?
— Смотрим, какая публика, что она предпочитает, исходя из этого составляем программу. Бывает, что просят инструментальную часть побольше сделать — значит, будет много звучания дудука, его поддержат другие инструменты и голос. Бывает, что хотят больше вокала, значит, инструменты отводим на второй план.
Что касается аранжировки, то нет конкретного человека, который бы ею занимался. Мы все советуемся. Каждый предлагает что-то свое, потом делаем. Все вместе.
— Вы демократичный руководитель, не диктатор?
— Не диктатор, точно. Не люблю заставлять людей что-то делать помимо их воли, настаивать, требовать. Музыканты должны быть свободными. Но я люблю, чтобы была законность, дисциплина, пунктуальность.
— Вы участвовали во многих международных фестивалях, выступали в самых известных залах мира. Насколько люди открыты музыке, которая, может быть, сильно отличается от того, что они слышат в своих странах?
— На наши концерты уже приходит своя аудитория. Люди готовы к восприятию, они открыты. А как может быть иначе? У музыки нет границ. У нее общенациональная душа. Ее язык понятен всем без исключения. Верди, Бах, Чайковский. Кому они принадлежат? Не только своим странам — всему человечеству. И наша армянская музыка — Арам Хачатурян, Шарль Азнавур, Арно Бабаджанян — тоже общее богатство, человеческое. Я рад, что и дудук им стал, его уже много где знают и любят.
— Вы верите в то, что искусство спасет человечество?
— Верю, что так и будет. Возможно, не сию минуту — в будущем, возможно, даже в отдаленном будущем, но обязательно будет. Много негативных явлений в мире, но все равно я верю. Без веры невозможно жить.
Фотографии: Павел Лисицын . РИА Новости; (на анонсе) Александр Иванов/предоставлены Транссибирским арт-фестивалем.