Буран и солнце
Первое и в буквальном смысле самое яркое впечатление по приезде в Читу – это солнце. Из пасмурной Москвы я прилетел рано утром 7 апреля и, выйдя на площадь перед зданием аэропорта, долго щурился, пока глаза не привыкли к щедрому сиянию. Прибывший за мной и сотрудником АСПИР водитель пояснил, что в Чите наивысший по всей России показатель солнечных дней. Некоторые источники указывают их количество до двухсот и даже более за один год. То есть если у вас хандра и солнечный свет много для вас значит, вы теперь знаете, куда надо лететь.
В Забайкалье я приехал в рамках командировки от Ассоциации союзов писателей и издателей России (АСПИР) для участия в ежегодной акции «Тотальный диктант» и встреч с читателями и коллегами в Забайкальском государственном университете, а также в Забайкальской краевой библиотеке имени Пушкина. Принимали гостеприимно, тепло отзывались о моём забайкальском романе «Степные боги», хвалили за то, что верно уловил местные характеры, говор и поведение героев, но попеняли за упоминание васильков – цветы эти в дикой природе, оказалось, тут не растут.
Благодаря любезности опекавшего нас Вадима Кругляка удалось побывать на родине моих предков – в посёлке Дарасун. Посмотрел там на сопки, постоял у родных могил, пережил крайне важные для себя моменты. Вообще, значительного материала для работы души в Чите я нашёл немало. Потрясающее многообразие культуры, в которой, как в тигле, сплавлены буддизм, православие, трагическое наследие декабристов, история забайкальского казачества и освоения восточных рубежей, а также близость Китая с неизбежным кулинарным своеобразием, – всё это превратило поездку в незабываемое событие.
Ну и солнце, конечно. Такой его интенсивности я не помнил уже давно.
Правда, когда уезжали, неожиданно повалил снег. Я ехал в аэропорт, смотрел на снегопад, заметающий дорогу, слушал увертюру к «Севильскому цирюльнику» и вспоминал грустное лицо юной Марии Волконской, портрет которой увидел в Музее декабристов. Её огромные печальные глаза, снег за окном и музыка Россини удивительным образом совпадали друг с другом, и я представлял, как она едет в шатком возке сквозь такой же буран, сжимая в руках привезённые кем-то из далёкого Петербурга ноты, а в голове у неё звучит та же музыка.
Андрей Геласимов