Поучительная история о последнем главе МВД царской России
Потомственный дворянин Симбирской губернии, Александр Дмитриевич Протопопов родился 18 декабря 1866 года. Его судьба была предопределена родителями заранее: Сашу отправили в кадетский корпус, затем в кавалерийское училище. Он окончил его в звании корнета и три года прослужил в лейб-гвардии Конно-гренадёрском полку. После этого Протопопов прослушал двухлетний курс в Николаевской академии Генерального штаба, и, выйдя оттуда в чине штабс-ротмистра, подал в отставку.
В 1891 году 25-летний отставник вернулся в своё родовое имение в Симбирской губернии. Семья Протопоповых была очень богата. Александру достались одна из крупнейших в России Румянцевская суконная фабрика, механический и литейный заводы, лесопилки, огромные сельскохозяйственные угодья.
Как видный представитель губернского дворянства, Протопопов занимался и общественной деятельностью. Его избирали и мировым судьёй, и уездным предводителем дворянства. В 1907 году он победил на выборах в Государственную думу и стал депутатом её третьего созыва. Александр Дмитриевич тогда придерживался либеральных взглядов и поэтому вошёл во фракцию октябристов — сторонников мягких реформ, спускаемых сверху. В 1912 году, избравшись депутатом следующего созыва Думы, Протопопов продолжил законотворческую деятельность в составе той же фракции. Через два года он стал товарищем (то есть заместителем) председателя Думы, а в 1916 году, возглавив межпарламентскую делегацию, отправился в тур по странам Антанты. Российские депутаты навестили коллег в странах-союзницах: Англии, Франции и Италии. В Лондоне Протопопов встретился с королём Георгом V, и произвёл на него столь лестное впечатление, что британский монарх упомянул депутата в письме своему кузену Николаю II.
Возможно, это письмо стало одной из причин назначения Протопопова на пост министра внутренних дел Российской империи. Ещё одним фактором, повлиявшим на перемещение Александра Дмитриевича из законодательной власти в исполнительную, могла оказаться поддержка его кандидатуры Григорием Распутиным. Императрица Александра Фёдоровна писала Николаю II: «Григорий настойчиво просит тебя назначить Протопопова». Влияние старца из Тобольской губернии на императора и особенно на императрицу было известно всей стране. Кроме того, Александре Фёдоровне импонировала религиозность кандидата в министры. Как вспоминали знакомые Протопопова, он не пропускал ни одной молитвы и не входил в комнату, где имелись иконы, не перекрестившись на них. Сам Протопопов о поддержке Распутина никогда не упоминал. Он утверждал что его рекомендовали в главы МВД министр иностранных дел Сазонов и председатель Государственной думы Родзянко.
16 сентября 1916 года Александр Дмитриевич занял министерское кресло, и сразу его либерализм куда-то испарился. Он стал одним из главных охранителей царского режима. Перемена была настолько радикальной, что недавние товарищи по фракции заговорили о его сумасшествии. Николай II ехидничал: «С какого же времени он стал сумасшедшим? Вероятно с того момента, когда я назначил его министром…»
За время своего недолгого пребывания в министрах Протопопов успел немногое. Он занимался фактической отменой черты оседлости для евреев и вопросами расширения полномочий земского самоуправления в отдалённых губерниях. Наверное, это были важные проблемы, но в момент, когда страна трещала по швам, министру внутренних дел стоило бы озаботится чем-то ещё. Многие современники считали, что именно благодаря бездействию Протопопова, Февральская революция добилась успеха в Петрограде. Монархисты считали, что Александр Дмитриевич скрывал часть проблем от императора. Это не совсем так. В конце января 1917 года Протопопов предлагал Николаю II отвести с фронта часть войск для удержания ситуации в Петрограде под контролем, но эта идея не была высочайше одобрена.
26 февраля 1917 года помощник обер-прокурора Святейшего Синода спросил Протопопова, не может ли положение дел в Петрограде перерасти во что-то большее. Министр ответил: «Если в России и случится революция, то не раньше как через пятьдесят лет». Вышла ошибочка…
Утром 27 февраля Протопопов послал в Думу царский указ о роспуске парламента, а уже на следующий день добровольно пришёл в Таврический дворец и сдался на милость новой власти. До сентября бывшего министра держали в Петропавловской крепости, где неожиданно выяснилось, что политические оппоненты были правы: Протопопов действительно оказался сумасшедшим в медицинском смысле этого слова. Тюремщики неоднократно наблюдали, как он бегал по камере на четвереньках, впадал в ступор или катался по полу. Несколько раз Протопопов пытался покончить с собой. На допросах он заявлял, что в камере установили аппарат для чтения его мыслей… В сентябре 1917 года бывшего министра перевели в Николаевский военный госпиталь для тщательного обследования. Врачи подтвердили, что пациент психически нездоров и страдает биполярным аффективным расстройством.
В октябре власть захватили большевики, которые имели на бывшего царского министра собственные виды. 30 октября 1917 года Петроградский окружной суд, несмотря на все справки от врачей и показания свидетелей, признал Протопопова психически здоровым. Его перевели в московскую Таганскую тюрьму, а через год, 27 октября 1918 года, расстреляли.