«В этом Лукашенко прав: в сельском хозяйстве бардак. И он там будет продолжаться»
Предприниматель Николай Лысенков — о том, кто в ответе за рост падежа скота в Беларуси.
Падеж крупного рогатого скота в Беларуси за 2023 год достиг максимальных значений за всю историю и составил 122,5 тысячи голов. Неприятные цифры прозвучали на совещании о развитии села и стали отдельным поводом для недовольства правителя. Александр Лукашенко заявил, что падеж скота вызван «безобразным и безнравственным» отношением к животным, и, как водится, напомнил о персональной ответственности работников местной вертикали. Впрочем, очевидно, что даже если даже в каждом СПК поставить по контролеру, и заставить чиновников в костюмах и при галстуках выпаивать новорожденных телят молозивом и проверять вакцинацию, поголовье крупного рогатого скота от этого резко не вырастет. И можно было бы позлорадствовать, что даже коровы почему-то не хотят плодиться и размножаться на «островке стабильности» — но животных действительно жаль. О том, что могло бы улучшить ситуацию, Филин поговорил с предпринимателем Николаем Лысенковым, который в прошлом возглавлял сельхозпредприятие, а после работал замначальника управления сельского хозяйства Столбцовского райисполкома. — Ситуация улучшится и вообще коренным образом изменится только тогда, когда поменяется система, — уверен предприниматель. — При созданной еще в Советском Союзе и сохраненной у нас до сих плор системе колхозов только воздух будет сотрясаться. Какие-то единичные улучшения, внедрение технологий будет происходить — но даже эти технологии будут очень неэффективно использоваться. Поэтому ни о росте эффективности, ни о снижении падежа скота речи не идет. По одной простой причине: там, на этой земле, нет хозяина. Все председатели исполкомов, «губернаторы», председатели колхозов — временные назначенцы, которые держатся за должность и задача которых просто выполнять приказы. Они услышали сейчас приказ, чтобы телята не дохли. Но систему менять в корне не будут — а зачем, ведь это теленок не его, а колхозный, государственный, то есть, ничей. Как раньше напрямую говорили: все вокруг колхозное, все ничье. И сейчас, пока не будет хозяина, будет бардак. Это, кстати, не я придумал — Лукашенко сам постоянно говорит: мол, бардак в отрасли, бардак. И в этом прав: в сельском хозяйстве бардак, и он там и будет продолжаться, пока не будет хозяина. Тридцать лет назад я жил в деревне, где было за сотню, двести коров — и ни у одной хозяйки телята не умирали, практически не было падежа, все хозяева досматривали и думали, как сохранить свою собственность, а лучше приумножить. А когда все колхозное и «ничье», — такое же и отношение. К тому же, добавляет Николай Лысенков, в сельском хозяйстве очень остро ощущается нехватка квалифицированных кадров. Если какое-то время там задерживались «идейные» люди, которые просто не умели и не могли себе позволить работать плохо, то сегодня старшего поколения нет в живых, а младшее видит, что все их знания и умения более эффективно (и, что немаловажно, прибыльно) можно применить за границей. Поэтому на селе остаются далеко не лучшие из лучших. — А теперешние власти и не заинтересованы, чтобы там работали лучшие — им нужно, чтобы в сельском хозяйстве, как везде, оставались лояльные, — говорит эксперт. — И даже если ты суперветврач, но у тебя на плече татуировка БЧБ — тебя выгонят из колхоза. В лучшем случае, уволят, в худшем — посадят. Мы ведь прекрасно видим, какое отношение у действующей власти к беларусам, 2020 год и последующие это четко показали: те, кто не поддерживает власть, не выбиваются дальше, отбор кадров идет не по критериям профессионализма, а только по критерию лояльности. И на селе это чувствуется еще острее, чем где бы то ни было: эта отрасль, наверное, самая невостребованная из всех, низкие зарплаты, профессии непопулярные. Многие из тех, кто что-то может и представляет из себя, уезжают. И чиновники во главе с Лукашенко хотели бы, что все работало без людей, только по приказу — машины будут это делать, а люди, к их сожалению, нет. Поэтому, повторюсь, я вижу единственную возможность все изменить к лучшему — изменить систему в принципе, сделать частную собственность на селе основой. Это сразу же повысит эффективность труда, да и коррупцию снизит — не будет взяток, не будет никто сам у себя воровать, если не будет промежуточного чиновничьего звена. Потому что голова у хозяина будет забита не тем, как бы три раза в день выступить на совещании в исполкоме, а как досмотреть того же теленка и сделать все, чтобы он дожил до своих товарных кондиций. Однако в Беларуси, как мы видим, 30 лет ничего не меняется — и еще столько же ничего не изменится к лучшему при этом режиме. Поэтому, сколько ни требуют беларусские власти 10-миллионной урожайности, ничего у них не получится, в то время как Литва, где президент не вмешивается в дела крестьян, собирает те же 7 миллионов тонн, что и Беларусь, имея в три раза меньшее население и территорию. Как Лукашенко рассказывает «сказку про белого бычка»