ОДА СУХУМСКОЙ НАБЕРЕЖНОЙ
Оду пишут в стихотворной форме, но я стихов давно не пишу, однако хочу, чтобы моя проза, обращенная к лучшей набережной мира, звучала высоко лирично и патетично. Она того заслуживает. Она, как и меня, притягивает многих и многих сухумчан, гостей столицы – из других мест Абхазии и извне.
Сухумская набережная. Она такая красивая, широкая, длинная! Она, говорят, лучше, краше, протяженнее даже набережной французского города Канны. В Каннах я не была, но верю такой оценке. Тем более что, разглядывая фотографии в интернете, поняла, что к Каннской набережной, которая называется Круазетт, вплотную примыкает автотрасса, и это, конечно же, н е х о р о ш о. А у нас к Сухумской набережной примыкает парковая зона с вечнозелеными насаждениями и свежим воздухом.
Сухумская набережная давно вошла в мою жизнь – сразу после войны. Я по ней ходила из дома на работу и обратно. Я это делала особенно тогда, когда торопилась (а сейчас – в спортивных интересах). Потому что по параллельному ей проспекту Мира ходить чтобы, надо было иметь много времени, – встречалось немало знакомых, с которыми приходилось (или самой хотелось) обговорить новости, житьё-бытьё, просто прошагать рядышком с хорошим человеком. Тогда личных машин было мало, и городского транспорта почти не было, люди ходили пешком и общались. В таких случаях спешить – неприлично.
Ну вот, чтобы быстрей добраться до нужной точки, я шла по набережной. Благо, мой дом стоит почти на ней – лишь перейти проспект и парк. Да, напомню: тогда Сухумская набережная не была похожа на нынешнюю. Она зияла большими и глубокими ямами (следы от снарядов), в которых стояла вода. И я говорила, что сюда впору запустить буйволов, любящих болото. Но я шла и обходила эти болота, пачкала обувь. Вечерами было темно, на столбах не горели фонари, да и столбов – кот наплакал. И людей – единицы.
На набережной меня грабили – меня и моих друзей-москвичей – время было тогда более опасное и голодное. Грабители из обреза поверх голов наших стреляли – чтобы сумки свои мы им отдали. И я первая отдала. Потом Павел Флоренский своего рюкзака лишился. А Татьяна Шутова откупилась деньгами. На счастье наше, когда один из грабителей полез за её цепочкой, увидел на лацкане её пиджака орден Леона, которого удостоена была за публикации в российской прессе очерков о войне в Абхазии. Возможно, душа парня не совсем была пропащая, – он дал команду, и грабители, трое их было, быстро от нас убежали.
Но и после этого я продолжала ходить-бродить, даже впотьмах, по набережной. Она притягивала. Притягивало и море – такое разное в разное время года и дня, в разную погоду. С чайками, дельфинами, тихое или с накатывающимися шумными волнами.
А потом набережная преобразилась (и считай, все сухумчане перекинулись сюда). К пятилетию Победы в грузино-абхазской войне набережную выложили плитками. Деньги на это собирала и первая леди Абхазии Светлана Джергения, организовывавшая благотворительные концерты в разных городах Абхазии. Плиты эти лежат до сих пор. Красивые, светлые. Восстановлены старые светильники, а напротив них, по парковой стороне набережной, поставлены новые столбы с яркими лампионами. Время от времени красятся в белый цвет парапеты, и тонны краски уходит на это. Но городская Администрация старается. Она позаботилась и о красивых скамейках, мусорных урнах.
Яркая, красивая успокаивающая, оздоравливающая, сейчас Сухумская набережная никогда не бывает пустой – поток людской по ней в обе стороны не прекращается ни ранним утром, ни поздним вечером, ни зимой, ни летом – ну, летом погуще, конечно. Я встаю около шести утра и из окна вижу: уже гуляет по ней народ. Кто пешком, кто на велике, кто молод, кто стар. Особенно стараются последние. Пройти набережную с конца в конец (от памятника махаджирам и до поворота на Маяк) и обратно, а это почти пять с половиной километров – подвиг ежеутренний или ежевечерний для тех, кто решил размять свои обмякшие мышцы. Приятно, когда это расстояние не ленятся проходить молодые – смолоду берегут своё здоровье!
Теперь не пройдешь по набережной, как в свое время по проспекту Мира, не пообщавшись со знакомыми. Сколько политических баталий, сколько новостей! Сколько встреч, в конце концов! Особенно летом. Приехавшие из Питера, Москвы, других российских городов бывшие сухумчане встречаются здесь с местными и друг с другом, радуются встрече и встречу отмечают то в неизменном ресторане национальной кухни «Нартаа», то попьют кофейка на «Брехаловке», то турецкого чая в «Баристе» или домашнего винца в «Синей птице».
Сухумская набережная почти с конца весны до осени дурманит запахом цветов олеандры, ветви которых под тяжестью своих ярко-розовых и белых букетов склоняются вниз. А осенью здесь я собираю вкусные плоды мармеладного дерева – высокого, вечнозеленого. И круглый год воздух напоен не только морской влагой, но и терпким запахом кедровых деревьев.
Набережная в летнюю пору наполняется – и без этого её уже не представить – торговыми лотками, и порой бывает даже перебор, продавцы свой товар выдвигают прямо до центра набережной, чтобы ты увидел, не прошел мимо, купил. Ситуацию понять можно – люди в сезон хотят заработать. Шляпки, шлепанцы, купальники, сарафаны, надувные круги, сувениры, вареная кукуруза, попкорн, прохладительные и горячительные (называется дегустация) напитки. А рекламные щиты, о которые также спотыкаешься, шагая по набережной, приглашают не только на обычные экскурсии, но и на различные джиппинги, рафтинги, дайвинги, к абхазскому застолью с фольклорным концертом… Развлекательные игры для детей – тиры, качели, батуты, тарзанки, маугли-парки… И море детских машинок – красивых, мигающих, поющих. И яркие паровозики с музыкой и мигалками. Словом, рай для детей. А для родителей – разорение.
Да, дети! Да, родители! Особенно много их вечерами. Дети то на руках, то в колясках, то сами уже бегают – в сверкающей разноцветными огоньками обуви, с шарами. И радуешься, когда они говорят на абхазском языке. Особенно когда ты сам носитель этого языка и беспокоишься о его сохранности.
Но, как и в прежние, давние времена, здесь, на брегах Сухума, разноязычье – абхазский, русский, армянский, турецкий, арабский, киргизский, молдавский, итальянский, английский и, конечно, цыганский… Цыганята (девочки с золотыми серьгами) шныряют между столиками и лавками и просят милостыню «на хлебушек». Одни и те же, примелькавшиеся, подросшие с прошлого сезона к нынешнему…
Красота. Раздолье. Теплынь. Идешь и видишь: с одной стороны – на прибрежной гальке загорают одни, другие плещутся в морской воде, третьи курят кальян на типовых деревянных верандах, а дети, опять же, катаются на резиновых лодках-утках в искусственных водоемах, вырытых в гальке в двух метрах от воды; с другой стороны – на лавочках под олеандрами взрослые говорят о том, о сём, молодые сидят в обнимку (и отдаляются друг от друга, когда проходишь мимо них, – сказывается все-таки местный менталитет!), и в гуще зелени парка дымятся апацхи, источая запах копченого мяса и домашнего вина.
Гуляй, набережная! Гуляй, главная артерия Сухума! Нарядная, многоликая!
Я буду ходить по твоим плиткам по утрам и вечерам, на работу и с работы и просто так, прогуливаясь. Буду здесь встречаться с друзьями и знакомыми, сиживать в «Пингвине» и еще где-нибудь, дышать воздухом, отдыхать, мечтать.
Я сейчас не все о тебе сказала, не все смогла сказать, моя набережная, – неразрывная с моей жизнью и с жизнью многих и многих сухумчан, гостей, отдыхающих. Но это начало. Все слова любви к тебе – ещё впереди. Думаю, воспеть тебя захотят и другие. Ты – мерцающее ожерелье Сухума! Да будет мир с тобой – и в год 25-летия Победы нашей, и во все века будущие! А мы, оглядываясь в прошлые века и года, в 2500-летнюю историю столицы, будем ощущать себя здесь, гуляя размеренно, одновременно древними и молодыми, земными и космическими, мудрыми и духовными, временными и вечными.
Заира ЦВИЖБА
Фото автора и Эсмы Арджения