Женьшень и золотой корень Уссурийской тайги – 2

«АН» продолжают публикацию цикла статей, посвящённых научным открытиям доктора биологических наук Валерия Зюганова, создателя эликсира «Леюрус Арктика +».

РАБОТАЯ над созданием универсального оздоравливающего эликсира, Зюганов, гидробиолог по профессии, решил не зацикливаться на водных организмах, а поизучать и другие виды биологического разнообразия Земли. И в первую очередь наш учёный решил испытать на себе действие лекарственной панацеи (Panax ginseng – по-латыни) фитоцарства – женьшеня.

В первой части этой истории («АН» №24) мы рассказали о том, как наш учёный летом 1990 года отправился в уссурийский заповедник, где познакомился с местным женьшеневодом и лесником Виктором Степановым. У Виктора был «огород» – арендованный участок при кордоне заповедника. Участок располагался на невысокой сопке пирамидальной формы площадью гектара в четыре. Пирамида эта была удачно сориентирована по сторонам света. На этом участке, где росли деревья и кустарники уссурийской флоры, Степанов высадил кроме других дикоросов несколько сотен диких корней женьшеня Panax ginseng. Проблема была в том, что часть высаженных растений приживалась и подрастала хорошо, а часть – плохо или гибла. В чём причина этого – лесник не понимал.

Принцип Гаузе на огороде

В.С.: Я знаю, мне не хватает образования, у меня за спиной 18 лет тайги и училище лесного хозяйства, а тут нужна помощь большой науки, – с надеждой посмотрел на московского биолога лесник. – Я пока не богат. Расплачусь за помощь «борзыми щенками» – сырцом женьшеня. Продашь в столице с выгодой, – продолжал просить лесник.

В.З.: Погоди, Витя. Не люблю торговаться, не сделав дела, – придержал лесника за плечо биолог. – Кроме того, в Москве мало кто знает про этот прекрасный корень. Рынок на него надо ещё сформировать (на мировом рынке цена женьшеня доходит до 100 долларов за грамм). Так что пока рано обсуждать это. А вот что касается причин неудачной акклиматизации... Я вообще-то не ботаник. Но давай разбираться, – вслух размышлял Валерий. – Женьшень ведь из семейства аралиевых?

В.С.: Ну да.

В.З.: А какие ещё виды из этого семейства у тебя здесь растут?

В.С.: О-о... Смотри: это аралия, а тут заманиха, а вот элеутерококк, там фатсия, видишь вон – плющ-хедера, а сбоку оплопанакс, ещё сейчас посмотрим…

В.З.: Хватит, хватит. Достаточно. Я и сам вижу: у тебя тут кроме аралиевых ещё и другие семейства, вон и папоротник, и амурский виноград, а вон вижу – и лимонник вместе с маньчжурским орехом, батюшки! И кедр вон у ручья рядом.

В.С.: И смотри, Валерыч, – там актинидия, а под ногами ягода красника, а вот спрятался цезарский гриб. И это всё лекарственное.

В.З.: Да у тебя, Витя, тут лекарств больше, чем в аптеке №1 на улице 25 Октября (ныне Никольская) в Москве. Слушай, я примерно понимаю, в чём причина твоей проблемы с высаживанием женьшеня. Извини, конечно, проблема немножко в твоей, э-э, ну нельзя сказать прямо так, что жадности…

В.С.: Говори уж.

В.З.: Ладно. Проблема в том, что ты поневоле перенасытил плотности посадки. Вот у тебя здесь так и прёт гипертворчество. Есть такой принцип в экологии – наибольшая конкуренция всегда бывает среди филогенетически близких видов, животных или растений или инфузорий – неважно. Принцип Гаузе. Короче, пришлю к тебе своего однокурсника по ЛГУ Леонида – геоботаника экстра-класса. Ему из Ленинграда наверняка будет интересно слетать сюда, во Владик. Он разберётся и даст точные диагноз и способ, как исправить.

В.С.: Спасибо, одна надежда на тебя.

В.З.: Кстати, я что-то не вижу мышей и следов кротов у тебя на участке. А улитки и слизни? Как ты с ними борешься?

В.С.: Ты чё, не видел? У меня 5 кошек, они и контролируют мышей. Против слизней – земноводные в ручье. А против кротов у меня своё ноу-хау: младший сын разводит змей там у бани. Пойдём покажу. Он их одомашнил, змеи в руки даются…

В.З. (поспешно): Спасибо, спасибо. В другой раз. Ну ты даёшь, народный изобретатель!

Законы экологии

Сказано – сделано. Валерий воспользовался своими связями и за счёт одной крупной строительной фирмы, где работал консультантом по экологии и здоровью у генерального директора, оплатил визит геоботаника с ассистентом. За две командировки – в начале и в конце сезона – ленинградцы сделали полную геоботаническую съёмку с картографированием и компьютерной обработкой этого «парадиз-участка» Степанова. Померили приросты стеблей и цветков женьшеня за лето. Сам Зюганов также поучаствовал – ходил по участку с лупой и штангенциркулем, набирался опыта в геоботанике.

Вывод был однозначным: маньчжурский орех Juglans mandshurica стимулировал рост женьшеня (синергический эффект), а родственник женьшеня элеутерококк колючий Eleutherococcus senticosus подавлял рост благородного корня Panax ginseng (негативный эффект), как теоретически и предполагал что-то в этом роде Зюганов. От законов экологии не убежать! Ещё ленинградцы выяснили, что на юго-восточном склоне прирост корня был максимален. И у ручья – так же максимален.

– Как же я сразу, старый пень, не догадался, а я же что-то в этом роде чувствовал. Теперь же вижу – это было очевидно! – удивлялся и радовался Виктор Степанов.

Благодарность Степанова за помощь была так велика, что он предложил в 1991 г. новому другу Валерию войти в долю и стать совладельцем предприятия «Панакс».

Голодный поход на выживание

В июне 1990 г. Зюганов напросился сходить со Степановым в тайгу на поиски женьшеня (поход – «корнёвка» по-местному). Но лесник поставил условие, если со мной – то это будет «голодный поход на выживание». Виктор обещал научить столичного учёного, как можно прожить 5–6 дней, не теряя здоровья, без еды в дальневосточной тайге. Вообще-то некоторый опыт выживания в «поле» Валерий имел. За его спиной была пара десятков байдарочных сплавов по тундровым и лесным рекам Мурманской, Архангельской областей, Карелии, Коми, рекам Приполярного Урала, Алтая, Саян и Камчатки. Однако Валерий был с лесником согласен – в тех походах всегда ловили рыбу, стреляли уток и дичь, а здесь Степанов поставил условие – никакой рыбалки и охоты, никаких НЗ, только «подножный корм» в виде растений. Тогда, мол, передам опыт выживания.

Ладно. Так и быть. В поход взяли только необходимое. В рюкзаки положили соль, табак, спички, топор, ножи, фонарики, струну для пилы, две сапёрные лопатки, шнур, 3 котелка, кружки, два куска полиэтилена (вместо спальников). Из аптечки – только перевязочный материал (никаких лекарств), одежду, бинокль, лупу, карту, компас, карабин «Сайга» с запасным магазином. Диких зверей никто не отменял – от греха подальше, пояснил Степанов. Поколебавшись, Зюганов, всё же тайком сунул в рюкзак запасные очки, леску и крючки – так, НЗ на всякий случай. Степанов взял отгулы, и путешественники отправились на перекладных и затем пешком в тайгу к северо-востоку от уссурийского заповедника – в сторону Сихотэ-Алиньского хребта. Там были самые дикие места. Степанов уверял столичного учёного, что там он может спрятаться на годы – и никто в жизни никогда его не найдёт.

Принцип Гаузе

ГЕОРГИЙ Францевич Гаузе (1910–1986) – советский микробиолог, эволюционист, один из основоположников экологии.

Принцип Гаузе – один из главных догматов теоретической экологии. Суть его состоит в том, что каждый вид имеет свою собственную экологическую нишу, т.е. никакие два разных вида не могут занять одну и ту же экологическую нишу. Конкурируя с более сильным видом, слабый утрачивает свою реализованную нишу. Таким образом, выход из конкуренции достигается расхождением требований к среде, изменению образа жизни или, другими словами, является разграничением экологических ниш видов. В этом случае они приобретают способность сосуществовать в одном биоценозе.