Не спеши ты ее хоронить. В морге Томска перепутали тела
В морге медсанчасти №2 перепутали тела. И томич чуть не похоронил чужую маму вместо своей тети. А тетя оказалась жива.
Не спеши ты ее хоронить. В морге Томска перепутали тела
Каково это, узнать на похоронах, что ты собирался похоронить не своего родственника, а чужого человека. Или слышать от врачей, что твоя мама выздоровела и готова к выписке, а потом узнать, что она умерла еще несколько дней назад. Такая история произошла с семьями Антона Бекина и Вадима Титаренко. Их родственниц — Ольгу Жилину и Ксению Титаренко — пациентов медсанчасти №2 — перепутали сотрудники учреждения. В итоге Ольга Жилина стала Ксенией Титаренко. Когда настоящая Ксения Титаренко умерла, то ее тело для похорон выдали семье Антона Бекина. И ее чуть не похоронили как Ольгу Жилину.
«Мы открываем гроб, а
там не наша тетя»
Ольга Жилина — тетя Антона Бекина в свое время была признана недееспособной. У нее синдром Дауна. Родственники определили ее пожить в частном пансионате «Доброе сердце», предполагая надлежащий уход. Ольга, несмотря на свою особенность, могла себя обслуживатьть, знала свои имя и фамилию. И все было бы неплохо, но тут началась пандемия, и пансионат закрыли на карантин. Было запрещено все: посещения и передачи. Антон был все время на связи с директором, справлялся о здоровье тети. В конце июня ему позвонили из пансионата рассказали о вспышке коронавируса. И что его тетю, как человека, который контактировал с зараженными, лучше пока отправить в обсерватор. Антону пообещали хороший уход за его родственницей, круглосуточную сиделку. Он согласился. «3 июля мне снова позвонила директор пансионата и рассказала, что у тети взяли повторный анализ на коронавирус, и тот оказался положительным, — рассказал Антон Бекин. — И что ее отвезли в больницу, правда, не сказали в какую. Мне пришлось самому обзванивать все больницы: третью горку, медсанчасть №2, ОКБ. И я нашел ее в медсанчасти №2. Мне сказали, что с ней все хорошо, и что я могу ей что-то передать. Так как я дозвонился только вечером, и это была пятница, то подумал, что уже не поеду. Тем более, что впереди выходные. А утром 5 июля мне пришло сообщение от директора пансионата о том, что моя тетя умерла 2 июля. И номер телефона врача, у которого можно было узнать подробности смерти. Я был в шоке, ведь я 3 числа звонил в больницу и мне сказали, что тетя жива. И даже предлагали собрать передачку в больницу. И получается, что мне врали, тетя на тот момент уже была мертва». Антон тут же позвонил врачу. Врач начал говорить, что якобы Ольга Жилина умерла от астмы, усугубленной коронавирусом. Что у нее был тромбоз руки, и стоял вопрос об ампутации. Молодой человек стал уверять доктора, что ничем таким его тетя не болела: ни астмой, ни тромбозом. После этого врач сообщил, что перепутал пациентов, и что Ольга Жилина умерла от инфаркта. Во второй медсанчасти Антону Бекину выдали справку о смерти, в которой утверждалось: «Ольга Жилина умерла от инфаркта. Состояние резко ухудшилось в течение восьми часов. Сопутствующий диагноз – внебольничная двусторонняя пневмония». В документе также говорилось, что привезли Ольгу Владимировну Жилину по скорой помощи не из обсерватора, а из пансионата «Доброе сердце».
«Моя семья вся в шоке, — вспоминает Антон. — Мы стоим перед могилой и все-таки решаем открыть гроб, чтобы попрощаться. И вы не представляете, какой мы испытали ужас, когда увидели, что в гробу лежит чужой человек! Бабушка лет восьмидесяти. Не наша тетя. Моя мама в шоке, все в шоке. Мы едем обратно в морг, где я пытаюсь объяснить руководству, что мне выдали не тело моей тети. Мне начинают пояснять, что я неправ, называют неадекватным, что тело, мол, после смерти меняется. На что я ответил, что у моей тети были проблемы с зубами, а они даже после смерти не меняются. Тогда мне разрешили зайти в морг и поискать среди тел свою тетю. Представляете, я, человек со стороны, спокойно зашел в морг. И знаете, все, что писали в интернете про эти пакеты с телами: это все правда. Я там видел труп человека, у которого голова пакетом из магазина «Мария Ра» перемотана. Я все трупы пересмотрел, среди них тела моей тети не было. В это время и.о заведующей морга стала изучать труп, который мы вернули. И признала, что мы были правы, и это не тело нашей тети».
«Я захожу в палату, а тетя там живая сидит»
В итоге тело Ольги Жилиной нигде не нашли, даже среди тех тел, которые везли в тот день в крематорий Новосибирска. В ходе разбирательства выяснилось, что в тот день, 2 июля с 12.00 до 20.00 в реанимации медсанчасти №2 были зафиксированы четыре смерти женщин. Все женщины в возрасте 80-90 лет. А тете Антона Бекина всего 56. Поэтому семья решила поискать свою родственницу среди живых. «На меня надели защитный костюм и мы пошли вместе с заместителем главврача в палаты реанимации, — говорит Антон Бекин. — Прошли все палаты, нигде ее нет. Поднялись в так называемую «зеленую» зону. Захожу в одну палату, другую. И смотрю: сидит моя тетя. Живая. Брошюрки рассматривает. То, что я почувствовал, словами не передать! У меня на руках свидетельство о смерти, я сегодня хотел ее похоронить. Моя семья до сих пор в шоке».
«Я думал, что увижу ее в мешке, а она лежит в гробу одетая»
Вечером того же дня, когда Антон Бекин пытался вернуть чужое тело и найти свою тетю, Вадиму Титаренко позвонили и сообщили о смерти его матери – Ксении Степановны Титаренко. Ксения Степановна до пенсии работала в специализированном детском доме №1, сейчас он называется «Росток». До развала СССР была инженером-строителем. Потом у нее диагностировали деменцию, и до госпитализации она находилась в пансионате для пожилых «Южный», где также была зафиксирована вспышка ковида. Женщину с подозрением на коронавирус сначала госпитализировали в медсанчасть №2, затем перевезли в Томскую районную больницу, а затем опять вернули в медсанчасть. Все это время Вадим справлялся о самочувствии своей матери в основном через директора пансионата, дозвониться до медсанчасти было очень сложно.
«Все это время ее постоянно перевозили, то в Томскую районную больницу, и во вторую медсанчасть. И везде мне говорили, что «состояние нормальное, стабильное, средней тяжести». Последний раз ее снова вернули в медсанчасть 1 июля. Потом я был в командировке, смог позвониться до медсанчасти только 6 числа. Мне сказали, что все хорошо, давление в порядке. Говорят, звоните еще, уточняйте информацию. Вечером 7 июля мне позвонил врач-реаниматолог Леонид Тарасенко и сообщил о смерти моей мамы. Начинает так, издалека. Я боюсь, что слова, которые он тогда произнес, мне никто уже не подтвердит. Он говорит о том, что произошла чудовищная ошибка. У вашей мамы похожая фамилия с другой пациенткой. Отличается на одну букву: Титаренко и Татаренко. Хотя, как оказалось потом, фамилии очень разные. И что при поступлении вбили неверные данные. И что моя мама умерла 2 июля. Посмертный анализ на Covid-19 у нее был отрицательным». Вадим Тарасенко рассказывает: надеялся, что в больнице что-то напутали. Поэтому поехал в морг 8 июля для опознания. Думал, что увидит мать на каталке или в мешке, а увидел одетую и в гробу. Сотрудники морга рассказали Вадиму, что его маму пытались похоронить вместо другого человека. Дали телефон Антона.
«Я все время задаю
себе вопрос: что было бы, если бы не открыли гроб»
Вадим Титаренко сразу же позвонил Антону Бекину и они вместе отправились к руководству медсанчасти №2 , чтобы выяснить, как все случилось. По словам Вадима главврач тогда им сказал, что в тот день, когда поступила его мама, в больнице был большой наплыв пациентов и фельдшеры не успевали заполнить все документы. Однако Вадима объяснения главврача не убедили. Ведь его мать забрала бригада из одной больницы в другую. Имеется сопроводительный лист, в котором указаны все данные. Перепутать все было сложно. В результатах анализа матери, уже посмертные, которые удалось получить Вадиму, было сказано, что результаты на КОВИД у нее отрицательные.
«Они сказали, что в тот день привозили сразу по четыре человека. Откуда тогда привезли Ольгу Жилину? Она была в той же партии? Их тогда перепутали? Может быть, мне уже тогда говорили про состояние Жилиной, а не мамы Ксении Титаренко. Когда по телефону мне гсообщали, что мама неконтактная, оно и понятно, у мамы была деменция. Но мне говорили, что она ходит, садится. В истории болезни есть описание ее состояние ее левой руки. Согласно им, она была мраморного цвета, ногти были синюшнего цвета. И что основной ее диагноз — острый тромбоз верхней левой конечности. То есть, она уже не могла самостоятельно двигаться. Получается, что врали. Я все время себе задаю вопрос: что было бы, если бы семья Ольги Жилиной не открыла гроб. Они бы ее похоронили, а мне в больнице сказали бы, что моя мама в порядке, забирайте. Я пришел бы и увидел совершенного чужого человека. И уж тогда никаких концов не нашел бы».
Вадим Титаренко и Антон Бекин намерены добиваться справедливости и для себя, и для своих родственников. Сейчас они готовят иск в суд. Антон Бекин готов обратиться и в прокуратуру, и в Роспотребнадзор. Говорит, что накопилось немало вопросов к руководству больницы. «Поначалу нам с Вадимом пытались внушить, что мы плохие родственники, что мы их тут бросили. Потом главврач к нам не выходил, потому что после всего произошедшего ему стало плохо. А нам не плохо? Моя мама с давлением лежит. Сейчас, правда, они пытаются нам помочь с решением ситуации, предложили свою помощь в написании иска. Материальный ущерб возместят. Но мне сейчас нужно доказать, что моя тетя жива. У меня сейчас нет никаких документов, кроме свидетельства о смерти. Я задавал немало вопросов главврачу медсанчасти №2. Почему вы запрещаете хоронить тела людей с коронавирусом в открытых гробах, а мне разрешили посмотреть тела без защиты? И как лечили мою тетю, если мне выдали историю болезни абсолютно другого человека? Все они остались без ответа». Добавим, что во второй МСЧ нам ответ на нашу просьбу о комментарии сказали обратиться с официальным запросом в пресс-службу департамента здравоохранения. Что мы и сделали. Нам обещали изучить запрос и прокомментировать произошедшее с семьями Антона Бекина и Вадима Титаренко.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Цель губернатора — спрятать бардак»: реакция соцсетей на слова Сергея Жвачкина о «фотосессии» в морге Томска Губернатор Томской области обвинил авторов снимков тел в морге и СМИ в «хайпе на смерти» Ветошь или умершие от COVID-19: кто распространяет фейки?
ПОДДЕРЖИ ТВ2 !