Голодные акулы и нерестящиеся груперы. Фотограф Лоран Баллеста
Лоран Баллеста – морской биолог, дайвер-исследователь и титулованный подводный фотограф. Вместе со своей командой он построил полукруглую установку из 32 синхронизированных фотокамер, чтобы методом комбинированной съёмки «буллет-тайм» запечатлеть поведение акул во время ночной охоты у атолла Факарава, когда здесь нерестятся груперы.
В южной части атолла Факарава, кораллового прямоугольника длиной 60 километров, барьерный риф прорезает узкий канал. Ежегодно в июне тысячи груперов собираются в этом канале, в месте размером от двух до трёх футбольных полей, чтобы породить следующее поколение. Сильные приливные течения каждые шесть часов заполняют и опорожняют лагуну. Толстые груперы длиной около 60-ти сантиметров здесь не одиноки. Сотни серых рифовых акул объединяются в стаи, чтобы их преследовать. Самки груперов, как и другие рифовые рыбы, проводят в нерестилищах не более нескольких дней. Самцы, которые большую часть года ведут одиночный образ жизни, почему-то неделями толпятся в этом коварном месте, пока наконец не соберётся одновременно вся масса груперов, выпуская в воду потоки яиц и спермы. Местные жители говорят, что это происходит в полнолуние.
Ночью серые рифовые акулы стаями охотятся в южном русле атолла Факарава, в архипелаге Туамоту, Французская Полинезия. Лоран Баллеста со своей командой, погружаясь без клеток и оружия, насчитали 700 акул.
Основная добыча акул, по крайней мере, в период июньского солнцестояния, это 17 000 груперов, рыб из семейства каменных окуней, которые собираются в канале на нерест. Волны уносят их оплодотворённые яйца в открытый океан.
Здесь прилив устремляется из Тихого океана через канал шириной около 90 метров в лагуну, окружённую коралловым атоллом. Как и другие атоллы, Факарава образовался вокруг вулканического острова, который со временем затонул.
В течение дня акулы мирно плавают против приливного течения, проносящегося через канал. К действию они переходят ночью, когда груперы отдыхают на морском дне и их легче поймать.
«Я мечтаю погружаться так, как ботаник входит в лес, спокойно и безмятежно, не боясь отсутствия воздуха», – говорит Баллеста. Во время 24-часового погружения он иногда снимал ласты, чтобы прогуляться босиком по морскому дну. То же самое делает его коллега Седрик Жантиль на снимке выше.
В почти безлунную ночь члены команды Баллесты поплыли против приливного течения, держа мощные осветительные установки, чтобы сфотографировать акул, когда те охотятся на скрывающихся груперов.
Расположение атолла Факарава в Тихом океане.
«Моя команда и я провели последние четыре года, пытаясь задокументировать и понять это удивительное, таинственное зрелище, – рассказал Баллеста журналу National Geographic. – В общей сложности мы погружались в канал глубиной 35 метров днём и ночью 21 неделю. В целом это около 3000 дайверских часов. В наш первый год, в 2014-ом, морские биологи Иоганн Мурье и Антонин Гилберт сделали первые точные подсчёты: в канале было около 17 000 груперов и 700 серых рифовых акул. (Рыбы здесь охраняются биосферным заповедником.) В этом году я совершил непрерывное 24-часовое погружение. Это технический подвиг, для которого потребовалась поддержка всей команды. Дело не в том, чтобы установить рекорд, а в том, чтобы наблюдать за рыбами так, как биолог наблюдает за животными на земле – непрерывно и в течение длительного времени.
В сумраке первой ночи я наблюдал, как ракообразные и моллюски выходят из недр рифа, а затем отступают при вспышке моего света. Я смотрел, как груперы уходят в расщелины спать. И как акулы оживают, будто они ждали этого момента. Днём они плавают вяло, бодрствующие груперы для них слишком быстры. Теперь, после наступления темноты, акулы сотнями кишели у морского дна. Вода была заряжена ими, и я понял, что недооценил их скорость. Их резкие движения тревожили: из-за газовой смеси, которой я дышал в то 24-часовое погружение, я не мог подняться в безопасное место, когда хотел. Мне приходилось оставаться на глубине с акулами.
Две акулы разрывают рыбу на части после совместной охоты.
С тех пор я преодолел свой страх. Он уступил место взволнованности, с которой связаны рискованные исследования, чтобы полноценно отдохнуть и расслабиться, без клетки, без кольчужного костюма или другой защиты в гигантской стае акул. На Факараве мы обнаружили, что акулы охотятся стаями, как волки, но в меньшей степени взаимодействуют между собой.
Одинокая акула слишком неуклюжа, чтобы поймать даже сонного окуня. Но стаей они выгоняют жертву из укрытия и окружают, затем разрывают на части. Наблюдать за нападением вживую – это взрывное безумие. Лишь позже, благодаря специальной камере, управляемой Яником Жантилем, которая записывает тысячу изображений в секунду, мы смогли наблюдать за акулами в замедленном движении и оценить их эффективность и точность.
Некоторые рыбы ускользают из смертоносных челюстей. Этот групер пережил нападение акулы и остался с зияющей дырой в боку. Исследователи обнаружили много таких случаев.
Для акул мы, люди, не цель, а препятствие. Когда мы погружались по ночам, они постоянно к нам приближались; их привлекает малейшее движение или луч света. Иногда они задевают нас достаточно сильно, чтобы ушибить. Иногда мы успокаиваем возбуждённую акулу, хватая её за хвост и переворачивая на спину, вызывая своего рода транс. Всего один раз, находясь рядом с ними, я испугался, что меня укусили, когда почувствовал внезапную жгучую боль в бедре. Я увидел кровь и нащупал рану, на которую позже наложили четыре шва. К счастью, сцену снимали две камеры: это была не акула, а острый плавник большой рыбы, которую акула держала в челюстях и сильно трясла.
Серые рифовые акулы пожирают сотни, возможно, тысячи груперов за те недели, что они собираются в Факараве. Ещё больших ранят и калечат. На следующее утро после моего ночного погружения, когда груперы начали шевелиться, я сфотографировал выживших. Раны были тяжёлыми: оторванные плавники и жаберные крышки. Но даже в таком плачевном состоянии груперы казались невозмутимыми. Самцы вновь и вновь бросали друг другу вызов, истерически борясь за доминирующее положение, – рабы репродуктивного инстинкта.
Большую часть года груперы проводят в одиночестве, но интенсивно социализируются в Факараве. То есть самцы борются за то, чтобы приблизиться к самкам, за несколько недель до того дня, когда все они появятся одновременно. На снимке два столкнувшихся самца.
Кусающиеся самцы.
Групер, выживший после нападения акулы, остался без верхней челюсти.
Самец-победитель рядом с самкой, чей вздутый живот указывает на то, что она скоро начнёт метать икру.
В прошлом году во время нашей последней экспедиции мы наконец-то во всём разобрались. В день нереста меняется вся экосистема: воду наполняют десятки тысяч что-то предчувствующих сардиноподобных фузилёров. Самки груперов с полными яиц животами в камуфляжной расцветке отдыхают ближе к дну или на дне. Бледно-серые самцы наблюдают сверху. Периодически самец спускается и толкает самку. Он кусает её живот, предположительно, чтобы вызвать нерест.
Неожиданно начинается пандемониум. Группы из дюжины (или около того) груперов появляются над нами и вокруг нас, как фейерверк. В каждой много самцов, преследующих одну самку. Акулы пускаются в столпотворение, в основном безуспешно; груперы слишком быстры. Отдельное спаривание длится менее секунды, и мы едва можем понять, что происходит. Фузилёры мешают обозрению, торопясь проглотить облака яиц и спермы груперов, как только они появляются. Остальные икринки перемешиваются мощным приливным течением и уносятся в море.
В решающий момент самка внезапно вскакивает с морского дна и выпускает облако яиц. Сначала их оплодотворит самец, который рядом с ней, пока другие самцы спешат присоединиться. Для пары это заканчивается за секунду; для всего сборища груперов – менее чем за час.
Всё длится меньше часа. Зачем самцы борются друг с другом в течение четырёх недель, рискуя каждую ночь оказаться в акульей пасти, если в итоге не получат самку только для себя, и как знать, чья сперма оплодотворит её яйца? Это кажется пустой тратой энергии.
Снова Жантиль в нужном месте в нужное время. Его камера запечатлела односекундное спаривание пары груперов. В замедленной съёмке всё становится понятно: самец, который заслужил право быть ближе к самке, начинает с ней размножение. Он прижимает своё тело к ней так долго, как только может. Другие самцы уже сходятся к паре. После четырёх недель ожесточённых сражений главный приз, завоёванный самцом, заключается в том, что он первый в очереди и имеет наибольшие шансы на передачу своих генов.
Серая рифовая акула пожирает рыбу-единорога. Окуни обычно слишком крупные, чтобы их можно было проглотить целиком, но акулы всё равно убивают их сотнями в Факараве. Тем не менее, здешние воды остаются хорошим местом для нереста окуней: приливное течение, несущееся из канала, распространяет их потомство вдаль и вширь.
Местные жители были правы: всё это происходит в полнолуние, как раз перед рассветом. Во время своего 24-часового погружения перед нерестом в прошлом году я успел оценить рассвет, понаблюдать, как тусклое голубое свечение постепенно просачивается сверху в чернильные глубины, где дожидался я с сонными груперами. В тот момент я услышал пение китов, вероятно, за много миль. Звук напомнил мне церковные колокола. Не знаю, могут ли проступить мурашки по коже под толстым гидрокостюмом, но мне казалось, что это так. По ком звонили киты, я тоже не знаю. Но знаю, что в июне этого года мы вернёмся в Факараву».