Как русские изменили жизнь американца
Во время своих путешествий я понял одну вещь: вы можете исходить любую страну хоть пешком, но если вы ничего о ней не знали, отправляясь в путь, и ни с кем не разговаривали по дороге, вы так ничего и не узнали ни о стране, ни о людях.
Вскоре после приезда в Россию, я выпивал с одним человеком по имени Иван. Пропустили по нескольку стаканчиков. Мы о чем-то с ним говорили, может быть, о комедиях, а может быть, о погоде. И вдруг, посреди разговора, он ударил ладонями по столу.
«Это неинтересно!», – сказал он. Я не знал, что ответить, а он продолжил: «Я хочу поговорить о чем-то интересном!»
«Что ты имеешь в виду?», – спросил я. Он выпил. Он совсем не казался сердитым. «Я просто хочу поговорить о чем-то интересном. Ты что, на самом деле считаешь это интересным?»
Я подумал и понял, что не думаю так, поэтому ответил ему:
«Если честно, нет».
«Хорошо! Тогда расскажи мне что-нибудь интересное».
Я подумал еще немного. Я знал, что наверняка должен знать что-то интересное. Я должен! Я разбираюсь в философии и литературе и искренне обожаю музыку восьмидесятых. Но я ничего не мог сказать. Пока я размышлял, до меня дошло, что искать нечего, что я просто убрал все куда-то далеко.
Я запрятал собственные мысли в какой-то темный шкаф, заполненный днями рождения совершенно чужих мне кузенов и всеми уроками математики, которые я когда-то брал. Хуже того, в процессе исследования я обнаружил, что заменил все свои мысли новыми, шикарными, готовыми к употреблению мыслями в стиле IKEA о комедийном сериале «Как я встретил твою маму», и тому подобной чепухой.
Я чувствовал себя как осел. Тогда я повернулся к Ивану и сказал:
«Мне очень жаль. Я думаю, что я уже очень давно ни с кем не разговаривал искренне. Мне очень стыдно, но сейчас мне на самом деле нечего сказать».
Однако, мне тогда крупно повезло. Мой собеседник вырубился прямо за столом.
Некоторое время спустя я отправился в гости к человеку, которого, как выяснилось, тоже звали Иван. Я снял туфли (я с трудом приобрел привычку разуваться, когда вхожу в чей-то дом), и пожал руку хозяина. Затем я пошел вслед за ним на кухню, но он остановился и обернулся ко мне.
«Хочешь вымыть руки?», – спросил Иван.
Я пожал плечами: «Да нет, не особенно».
«Но ведь ты был на улице».
«Да, был».
«Там же грязно».
Я взглянул на свои руки и на самом деле не захотел их мыть.
Тогда я сказал: «Я же не хватался за все подряд на улице».
Он покачал головой и пробормотал что-то про «американцев». И мы пошли на кухню, где он угостил меня чаем.
Именно тогда я понял, в чем заключается разница между американцами и русскими. Американец не скажет вам мыть руки так же, как это делают они. Американцы, как ни странно, редко говорят вам, чего они на самом деле хотят. Американцы притворяются, и если вы не отвечаете требованиям американского этикета, они не скажут вам прямо, что разочарованы. Вместо этого будет танец. Пассивный агрессивный вальс, в котором вы проведете остаток вечера, постоянно задаваясь вопросом, на какую ногу вы ему наступили.
Иван сел и протянул мне чашку чая. Он не стал хитроумно вразумлять меня или намекать на некоторые пункты этикета, которые я, по его мнению, не усвоил. Он просто сказал мне, что думал, открыто и ясно, и все, вопрос был исчерпан. Итак, с этого момента я решил, что буду говорить людям напрямую, что я чувствую, каждый раз, когда я что-то почувствую. Только так, я полагаю, мы говорим о чем-то интересном.