Необычный Вьетнам: доброжелательность и беззаконие

Две столицы  Фото: tipwam / Shutterstock.com

Вьетнам — страна, вытянутая вдоль моря и как будто обреченная иметь две столицы. Северную и основную — Ханой, город государственной власти, где находится партийный центр и мавзолей Хошимина. И южную — Хошимин, который до 1976 года назывался Сайгоном — город небоскребов международных корпораций и трущоб, шикарных клубов и дешевой уличной еды. Собственно говоря, во время войны за независимость это и были две столицы двух Вьетнамов с границей по 17-й параллели.

Кстати, местные название Хошимин практически не употребляют. Другое дело Сайгон — это настоящий бренд Вьетнама. Сайгоном тут названы множество крупнейших предприятий, баров и рестораций страны и даже лучшее местное пиво. 

Еще один казус с топонимикой — название моря. Во всем мире оно Южно-Китайское, а во Вьетнаме — Восточное. Это связано с давним вьетнамо-китайским конфликтом насчет спорных территорий.

Вьетнамцы очень религиозны, алтарь есть в каждом доме. Семья может быть под простым навесом, а капитальное здание отдано под алтарные комнаты, где принято почитать предков и возносить молитвы. Причем люди могут сидеть на рисе и бананах, а на алтаре будут сладости, фрукты, игрушки и непременно бутилированная вода. 

В стране много водных пространство и вьетнамцы — отличные рыболовы. Вдоль рек и моря растянулись многочисленные рыбацкие деревни. Типичный дом тут выглядит просто, но уютно и чисто. Входя, надо обязательно разуться — это знак уважения к хозяину.  Во многих домах очень мало мебели, даже столов с кроватями может не быть, и нет искусственного света, хотя электричество проведено, стоит оно слишком дорого.  Источником освещения служат дырочки, проделанные в крыше. И здесь тоже самая большая и уютная комната отдана под алтарь и это чуть ли не единственное место  в доме, где стоит стол, за которым никто никогда не ест, на нем стоит алтарь и туда приносят подношения.

Вьетнамцы верят, что их предки, умирая, никуда не уходят, а дети часто знают свое генеалогическое древо вековой давности. Такая религия позволяет и каждому простому вьетнамцу верить в то, что после смерти его ждет лучшая жизнь, чем сейчас. Если потомки будут помнить.

Насаждение европейских религий тут проходило жестко. Многие годы территории были колониями Франции, и буддизм был запрещен. В 1963 году по Сайгону и другим городам Вьетнама прокатилась волна протестов, которая началась с самосожжения буддистского монаха Тхынь Хуан Дыка. Его примеру последовали монахи в разных уголках страны. Сложно представить до чего нужно было довести  людей, чтобы они обливали и сжигали сами себя. Может быть поэтому вьетнамцы до сих пор не занимают и не спасают от разрушения временем бывшие католические храмы.  Вот так стоят и тихо умирают красивые дворцы колониальной эпохи. 

Протесты буддистов стали началом конца правления французов. Но им на смену пришли американцы, которые сжигали целые деревни. Снимки тех событий были признаны самыми страшными из всех фотокадров, сделанный во второй половине ХХ века. 

Не все просто и с Китаем, как мы писали выше, — из-за давнего территориального конфликта и спора на счет принадлежности ряда островов. Каждая из сторон отстаивает свою точку зрения и делиться землями не намерена. В последние годы Вьетнам усиленно перетягивает к себе западные корпорации. Часть производства уже перенесли Apple, Lego, Samsung, Microsoft, телефоны от Google и бренды одежды, что быстро превратило Вьетнам в огромный хаб контрафакта.

Одежду излюбленной марки Мадонны, Тимати и Лам Пампа — Gucci — здесь можно приобрести буквально за копейки. Не оригинал, конечно, но, как говорят, «понты дороже».

Бен Тхань —  старейший рынок Вьетнама. В своем нынешнем виде он появился в 1912 года, хотя на самом деле существовал задолго до этого. Сейчас это одновременно крупнейший рынок одежды и продовольственных товаров в Сайгоне. Здесь можно купить подделки известных брендов высокого качества. Прилавки ломятся от сумок, часов и толстовок от «Гуччи», «Кензо», «Томми Хилфигер», «Кельвин Кляйн», «Ролекс». Все аккуратно сложено в «фирменные коробки», отличить от оригинала практически невозможно. А знаете почему? Все это производится на тех же фабриках и заводах, что и оригиналы. Но цены существенно ниже. Оригинальный худи стоит больше $1300, а здесь всего 550 донгов, то есть за $27 можно  приобрести еще и футболку, один в один, как у Тимати. А добавив 150 донгов, приобрести еще «Ролекс» и стать почти настоящим «Гуччи-мэном».

Вряд ли россияне, приезжая сюда на отдых, задумываются, что Нячанг — место не безопасное. 

Так, целый район этого города — один сплошной черный рынок. Здесь продают и перепродают все — от украденных у зазевавшихся туристов кошельков, часов и телефонов до запрещенных веществ. Некоторые точки существуют уже более четверти века. В грязный бизнес вовлечены все от мала до велика. Как правило, наркотики покупателю передает ребенок, которого по местным законам нельзя посадить в тюрьму, а взрослые — охраняют его. 

Дешевые, но сильные и очень опасные опиоиды — причина ежегодных сотен смертей во Вьетнаме. Называют их здесь «China white», то есть Белый китаец. 

Самый крупный город Вьетнама — Хошимин (Сайгон) получил свою  печальную известность благодаря Дистриктам — неблагополучным районам, где жизнь всегда текла по своим законам. Самые опасные районы были Дистрикт 4 и Дистрикт 8. Четвертый называют еще «Мафия дистрикт». Он представляет собой, по сути, остров внутри города. В последние годы здесь строят новое жилье, район очищается. И нелегальная активность все больше перетекает в Дистрикт 8, который выделяется на фоне высоток Сайгона низкими хибарами.

Жилища коренного населения Дистрикт 8 скудны, постройки сбиты из деревянных поддонов и всякого хлама. Дома больше похожи на боксы без окон, а роль крыши в них играют шторки и сетка, которая используется для проветривания помещения. В каждой такой однокомнатной каморке обитает семья из 5-6 человек. Люди спят и едят прямо на полу. Места для мебели нет, одежду хранят на улице. Зато входные двери закрывают на мощные цепи и замки. Водопровода и канализации нет. Кухня и туалет — общие, на улице. Воду люди берут для своих нужд прямо из речки, в которой даже без лабораторных проб купаться страшно. Обжитые самострои власти не сносят, поэтому соорудить себе лачугу можно на каждом пустыре.

Поразительно, что у вьетнамцев практически нет границы между общественным и личным пространством. Нет, собственно, и четких различий, где заканчивается проезжая часть и начинаются условные «гардеробные»  и «столовые». 

К чужакам здесь относятся преимущественно приветливо. А излюбленное занятие жильцов этих коммунальных муравейников — караоке. Музыка, кажется, навсегда связала вьетнамские гетто. 

Но и среди этой практически абсолютной нищеты трущоб есть свои зажиточные обитатели. Они живут в домах с несколькими меблированными комнатами, с люстрами, холодильником, телевизором, имеют личную полноценную кухню и даже веранду. Вишенка на торте — наличие бойцовского петуха. Позволить себе подобную роскошь могут только местные авторитеты. 

Петушиные бои — одна из древнейших азиатских традиций. Как, например, коррида в Испании. Только за проведение петушиных боев и других нелегальные азартных игр во Вьетнаме сейчас строго наказывают, и организаторам приходится прятаться и устраивать бои в джунглях. И только в Дистрикт 8 это происходит прямо на улице, посреди проезжей части. 

Бой идет на смерть. Часто заканчивается молниеносно, реже перерастает в захватывающую схватку, и только изредка более слабому удается сбежать. Специальные люди собирают и раздают деньги, оставляя комиссию босса. Здесь, в Дистрикт 8, он всегда в выигрыше, его петух — прирожденный убийца.

Вырастить боевого петуха непросто. Цыплят отбирают с 6-недельного возраста. Их специальным образом тренируют, делают массажи, ванны и кормят особым рационом. Хороший петух на рынке может стоить как автомобиль. Тут же продается все то, что, как считается, приносит петуху особые способности. Суеверий очень много: от сверчков — он лучше скачет, черви — придают сил, но самые ценные — лягушки, местные верят, что они приносят пернатому бойцу удачу.  

Весь этот рынок контролируют гангстеры. У каждой локации свой «Большой брат» — контролер. Именно их боятся жители трущоб больше полиции.