В Тверской области открыт первый в России учебный лагерь поисковиков
- Мы решили делать все основательно, - встречает один из первых поисковиков и авторов идеи лагеря, основатель ОМОНа Сахи-Якутии Владимир Сантуев. - Работ по установлению имен коллективного Неизвестного солдата хватит на десятилетия вперед, а рядом находятся почти все регионы, которые были оккупированы фашистами во время Великой Отечественной войны.
Когда Владимир Сантуев в день открытия Ржевского мемориала 30 июня 2020 года объяснял гостям из разных стран задачу и смысл открытия "под боком", в двенадцати-пятнадцати километрах от мемориала, юношеского военно-патриотического лагеря по подготовке профессионалов поискового дела, он, вспоминает, испытал культурный шок. Сначала его в тупик поставил вопрос - зачем?
Вопрос задала доктор Анне Вике Дэвис из Университета Лондона (Великобритания), изучавшая советскую мемориальную культуру в Новороссийске. Сантуев объяснил, что за тридцать лет работы поискового движения России установлено свыше 500 тысяч имен пропавших без вести, найдено и захоронено свыше 100 тысяч останков солдат и офицеров, уточнена судьба более 5000 погибших, а еще предстоит найти, увы, не меньше. Гостья удивилась.
- У нас тоже есть мемориальная память, - сказала Анне Вике Дэвис, - но только во Ржеве я, кажется, поняла корни вашей культуры исторической памяти. У нас все имена погибших во Вторую мировую войну давно установлены. Их захоронения в основном находятся на севере Франции, ведь в Великобритании боевые действия не велись. А у вас боевые действия, теперь за погибших, продолжаются. И это романтическая составляющая мемориальной памяти, которой в Великобритании, нет.
Владимир Сантуев тоже признается, что тогда был ошарашен и впервые в жизни понял, что то, что для Европы - романтика, для России - патриотизм.
К нам прислушивается поисковик из движения "Волонтерское братство" Антон Демидов .
- Я сам вначале переживал оттого, что когда говоришь, что ты поисковик, то ты, мол, "патриот что ли"? - признается Демидов. - У нас же, как принято? Патриотизма или стесняются, или считают, все, мол, "бла-бла-бла", или называют его последним пристанищем подлецов. У меня эта дурь из головы вылетела, когда своими руками поднял первого бойца. Это было под Курском. Одежда на солдате почти вся сгнила, медальона нет, есть только кости и в прилипшем остатке кармана десять копеек 1925 года. Мы солдата похоронили в братской могиле. Меня месяц не отпускало - все, что осталось от человека, который отдал жизнь за наши жизни, - десять ржавых 10 копеек. А мы зарабатываем, зарабатываем и посмеиваемся над теми, кто в этом деле не преуспел. Я тогда эту дилемму для себя решил так: зарабатывать надо, но чтобы не проржаветь, не стоит стесняться своих чувств. Они подсказывают, как жить. Мне они говорят: "Я поднял бойца".
Антон рукой показывает на палатки. Там у деревянных лавок тусуются парни и девушки.
- Из них, - показывает рукой Демидов, - каждый второй может сказать: "Я поднял бойца".
Мы подходим. Знакомимся. Агит Колодезников из Якутска и Денис Никитин из Твери устанавливают радиоаппаратуру.
- Знаете, что больше всего раздражает? - делится Агит Колодезников. - За нас старшие говорят, что, чем дальше День Победы, тем меньше мы хотим о нем знать. Это пустые разговоры. Да, мир открылся, с потомками врагов лучше и надо дружить, но чем дальше мы отходим от 9 мая 1945 года, тем больше хотим о нем знать.
Молодые люди пускаются в обстоятельный рассказ о том, что поисковая работа давно ушла от "примитивного" металлоискателя и сосредоточилась в архивах и на "шупе", который немыслим без аэрофотосъемки и георадара. А для того чтобы ими владеть, как и азами архивных поисков, и нужен учебно-тренировочный лагерь, который учил бы новым принципам поиска - исследовательским.
- Ведь солдат с медальонами, а это была далеко не всем доступная роскошь в Великую Отечественную войну, в основном нашли, - говорит Денис Никитин, - все чаще находим солдат без медальонов и документов. И таких безымянных находок будет больше. Принципы их поиска другие - надо искать мягкости в почве, пустоты, провалы. Это тоже наука, почти снайперская.
Агит Колодезников и Гаврил Марков из Якутска переминаются с ноги на ногу.
- Мы не уводим разговор в сторону, - просит Агит, - просто характер у нас, якутов, такой, что пиарить себя не принято как-то. Конечно, мы знаем, что во Ржев были призваны больше 20 тысяч якутов в Великую Отечественную войну, больше 2,5 тысячи из них здесь полегли. Только 1174 имени установлены. Пока. Пока даже наш якутский отряд - два человека. У нас в республике не отступил коронавирус и жестким остается карантин. Только на следующий год в лагерь в каждую из трех смен заедут по 40-50 человек из Якутии. Извините уж...
Парни ушли. Им надо было устанавливать рекламный щит Героя Советского Союза Федора Охлопкова. Того самого легендарного якутского снайпера, которого фашисты прозвали "шаманом", - он уничтожил 420 гитлеровцев. После войны сержант Охлопков вернулся домой, охотился, родил десять детей и даже не сразу узнал, что в 1965 году ему, на основании засекреченных данных немецких и архивов НКВД, было присвоено звание Героя. Теперь его именем назван первый в России круглогодичный военно-патриотический лагерь поискового движения, который зажил под Ржевом.