Моногорода учили за миллионы
Фонд развития моногородов (ФРМ) обнародовал отчет о своей деятельности за 2015 год. И пока, к сожалению, результаты этой деятельности вызывают горькую улыбку, хотя обещаний и планов очень много.
Фото: Руслан Шамуков/ ТАСС
Согласно официальному перечню, в России 319 монопрофильных поселений, и в них живут почти 15 миллионов человек, то есть около десятой части населения страны. Очень часто это весьма специфическая форма существования, которую отличают крайняя зависимость от местной экономической ситуации, ограниченная свобода выбора и социального маневра. Надо сказать, что проблема моногородов свойственна не только России. На карте мира десятки тысяч таких населенных пунктов, и с наступлением постиндустриальной эпохи для них наступили тяжелые времена. Иные из них оставлены навсегда (в США в них возят экскурсии), в иных жизнь еле теплится, а кое-какие процветают, вполне вписавшись в современный пейзаж и даже не изменив профиль своей деятельности.
В России проблема моногородов имеет особую специфику, связанную, в первую очередь, с советским наследием - грандиозными проектами ХХ в. и особенностями командной экономики в принципе. Это именно те зоны, где переход к рынку прошел максимально болезненно. Часто по самой своей сути эти города и поселки имели служебное значение, а их существование было подчинено стратегическим задачам государства. В советское время они нередко процветали. Но, когда в одночасье стратегические задачи народнохозяйственного строительства оказались сняты, как будто их и не было, жизнь в таких местах погрузилась в сумрак, причем порой в буквальном смысле этого слова. Текущий кризис и санкции усугубили проблему.
Правительство обратило серьезное внимание на моногорода только в конце 2000-х, после беспорядков в Пикалево (Ленинградская область), ставших естественным результатом остановки трех предприятий группы "Базэл" Олега Дерипаски. В декабре 2014 г. был принят закон о территориях опережающего развития (ТОР), специально "заточенный" под моногорода. В том же году был создан Фонд развития моногородов.
На сегодняшний день из 319 монопрофильных населенных пунктов 99 ФРМ относит под гриф "сложная социально-экономическая ситуация". Это так называемая тревожная группа. Заметим, что еще летом 2015 г. таких поселений было 94, а в 2014-м - 75. Тенденция налицо.
ФРМ устроен таким образом, что он вкладывается в проекты по обновлению инфраструктуры в том случае, если в них принимают участие местные власти (минимум 5% от муниципалитетов). Также он готов участвовать в софинансировании с частными инвесторами и предоставлять крупные займы (до 1 млрд руб.) под 5% годовых.
Планы фонда если и не поражают масштабами, то, по крайней мере, выглядят убедительно. До 2020 г. он собирается вложить 29,2 млрд руб. чистых инвестиций, уже отобрано восемь проектов, которые будут софинансироваться на 5 миллиардов. В итоге до 2020 г. планируется создать 11,2 тыс. новых рабочих мест и привлечь почти 45 млрд руб. инвестиций. Для 15 миллионов не так много, но хоть что-то.
Однако, когда в том же отчете смотришь на результаты 2015 г., картинка меняется до неузнаваемости. За прошедший год было создано 702 рабочих места. Кроме того, фонд отчитался еще об одном небывалом достижении. Он потратил 36 млн руб. на обучение управленческих команд из 7 (7 - из 319!) моногородов в составе 52 человек. В итоге простая арифметика дает 692 с небольшим тысячи рублей на человека. Заметим, 52 персоны - это даже не вузовский поток, причем стоимость годового обучения на факультете государственного управления МГУ составляет 325 тыс. рублей.
В общем, как ни крути, налицо чистый симулякр со странным расходованием государственных средств.
Все несчастные моногорода несчастны одинаково, зато все более или менее благополучные благополучны по-разному. Ярким примером здесь может служить Тында - столица БАМа. Город, название которого не сходило когда-то с первых полос советских газет, пережил крах СССР достаточно тяжело. Но все равно здесь существовала железная дорога, и она давала работу. В последние два десятилетия, особенно с оживлением железнодорожного строительства (строится линия на Якутск) и вовлечением бамовской столицы в новую программу развития Дальнего Востока, Тында не только оживает, но и наращивает свой потенциал. Яркий тому пример - вторичное жилье там лишь ненамного дешевле, чем в ближайших областных центрах.
Тында, Северодвинск, Новокузнецк, Северобайкальск и другие города и поселки этого ряда обязаны своим относительно устойчивым положением не только стабильным финансам и наличию рабочих мест, но не в последнюю очередь тому, что еще несколько десятилетий тому назад с гордостью именовалось "пролетарским духом". Большинство населения моногородов - рабочие, занятые на градообразующих предприятиях. Это весьма специфические группы, люди в них обычно наследуют совершенно особую долгую семейную или личную историю. В силу того, что они ограничены в экономическом выборе (нет широкого предложения от рекрутов рабочей силы), они тем более нуждаются в ощущении причастности к истории страны, к задачам, выходящим далеко за границы индивидуальных судеб. И именно в этом отношении поддержка государства неоценима.
Чтобы решать проблемы моногородов, нужно прежде всего добиться синергии, объединения воли - политики сверху и движения снизу
Далее читайте на "Русской планете".