Тодоровский гипнотизирует Московский кинофестиваль
Герой одного из лучших фильмов режиссера со времен «Оттепели», 16-летний мальчик Миша, ходит во сне. Его пользует гипнозом врач Волков (Максим Суханов), который видит в нем самом способности к гипнозу. Во время сеансов мальчик знакомится с девушкой Полиной, которая страдает расстройством психики и, в отличие от него, поддается гипнозу. Но внезапно девушка перестаёт посещать сеансы, и мальчик начинает подозревать в этом исчезновении сначала доктора, а потом самого себя - ведь он по-прежнему время от времени теряет над собой контроль.
Любопытная и не так часто встречающаяся в кино тематика лунатизма лишь камуфлирует несравненно более традиционный вопрос отцов и детей. «Отцы», впрочем, по нынешним временам не многим отличается от детей, и лунатизм мальчика - своеобразная реакция его организма на такую незрелость родителей. Не менее актуален и вопрос человеческого вмешательства в сознание других людей. Какую ответственность берут на себя учёные и врачи, проникая не столько в тело, сколько в душу пациента? Он, кстати, касается всех, кто облечен властью влияния на человеческое сознание и часто использует эту власть для манипуляции им.
Фильм румынского мастера Раду Жуде «Заглавными буквами» (Tipografic majuscul), показанный в программе «Фильмы, которых здесь не было», рассказывает реальную историю разоблачения старшеклассника, написавшего на заборе (мелом, заглавными буквами) несколько лозунгов в поддержку польского рабочего движения «Солидарность», против социалистических очередей за продуктами, за свободу и демократию.
Время действия - начало 1980-х, и Румыния утопает в тоталитарном маразме. Его удостоверяют фальшивые, постановочные новостные или концертно-развлекательные съемки румынского телевидения эпохи Чаушеску. Разворачивающаяся параллельно этому кич-официозу история юного бунтаря (без причины) рассказана минималистскими средствами театра док: актеры читают в камеру документальную пьесу, составленную из фрагментов докладов агентов спецслужб, расшифровок записей с установленных ими «жучков» и показаний участников процесса - самого подсудимого, его родителей, завербованных доносчиков-одноклассников. Парень, чья жизнь загадочно прервалась через несколько лет после того, как он оказался под колпаком наблюдения со стороны репрессивной машины, отнюдь не кажется убежденным революционером - он и сам не мог внятно объяснить свое желание поставить под сомнение социалистическое единообразие. Но падение самых ужасных режимов начинается с чьей-то физической невозможности жизни во лжи, с чьего-то самоубийственного желания начертать заглавными буквами слова правды.
