Группировка «Э»
Били, бьют, будут бить
Вечером 6 октября в Магасе неизвестные вооруженные люди в масках похитили исследователя российского отделения международной правозащитной организации Amnesty International Олега Козловского. Козловский приехал в Ингушетию накануне для мониторинга протестов, которые проходят в столице республики после подписания договора о границе с Чечней. Неизвестный постучался в номер отеля Козловского и рассказал, что один из организаторов митингов приехал к гостинице и хочет лично с ним пообщаться, после чего проводил исследователя к автомобилю, припаркованному на улице.
«У меня потребовали выключить и отдать телефон и обыскали, когда машина еще стояла. Была, конечно, небольшая надежда, что это просто такие нервные местные оппозиционеры, но, в общем, я быстро понял, к чему все идет», — рассказал Козловский «Новой».
Мужчина предложил сотруднику Amnesty сесть в автомобиль, после чего к нему подсели еще два человека в масках, один из которых ударил Козловского в лицо. После этого правозащитника вывезли за пределы города.
«По дороге меня спрашивали, кто я, зачем приехал, с кем встречался и так далее. Похитители назвались сотрудниками Центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ) Ингушетии, но никаких документов мне не показывали, и вообще это было похоже на что угодно, но не на задержание», — вспоминает Козловский.
Неизвестные высадили правозащитника в поле, заставили раздеться догола, угрожая застрелить его, если он попытается убежать, и требовали от него назвать имена его контактов в Ингушетии.
«Снимали фотографии и видео, угрожали их опубликовать, изнасиловать и т.д. Требовали согласиться работать на ЦПЭ — я отказался. Побили, сломали ребро, пару раз приставляли пистолет к затылку», — рассказывает Козловский.
Похитители устроили инсценировку казни, но поняв, что добиться информации от Козловского не удастся, предложили ему «заключить соглашение»: отпустить его под гарантии не рассказывать о случившемся. «Я сначала отказался, сказав, что мы в не равном положении, чтобы о чем-либо договариваться, а моя обязанность — рассказать правду о происходящем в республике. После еще одной инсценировки казни и угрозы убить моих детей пришлось согласиться на «договор», — говорит Козловский.
После этого похитители посадили его в машину, вывезли в Северную Осетию и высадили у аэропорта Владикавказа, предварительно забрав телефон и видеокамеру. 7 октября исследователь Amnesty International смог вернуться в Москву и подал заявление в Следственный комитет.
Как рассказал «Новой газете» заместитель регионального директора по Восточной Европе и Центральной Азии Amnesty International Денис Кривошеев, представители организации уже обсудили случившееся с главой Совета по правам человека Михаилом Федотовым, аппаратом Уполномоченного по правам человека в России Татьяны Москальковой и омбудсменом Ингушетии Джамбулатом Оздоевым, который пообещал контролировать ход расследования дела. «На данный момент прямых ответов от ведомств у нас нет, но МВД Ингушетии прокомментировало ситуацию публично, отрицая всякую причастность», — говорит Кривошеев.
Ситуацию с Козловским прокомментировал и глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров: он усомнился в достоверности слов сотрудника Amnesty об обстоятельствах похищения и допустил, что это могло быть провокацией. «Конечно, [похитители] представились органами безопасности, сотрудниками полиции, но все нити ведут якобы к руководству республики, к органам власти. И ни слова о том, что это могут быть провокации разных сторон. Раз он приехал [в республику], то точно не сам по себе, а с кем-то созвонился, договорился, — и его якобы вывезли и избили. Да и заявил он только через неделю».
Кривошеев объясняет, что ситуацию не придали огласке в тот же день исключительно из соображений безопасности. «Естественно, как только это произошло, мы подключили все наши внутренние службы безопасности и следовали их совету: сначала удостовериться в безопасности Олега и его семьи — и только после этого публично озвучить то, что произошло».
После случившегося Олег Козловский вместе с семьей выехал из России. «Речь не идет о том, что он уезжает навсегда. Он остается нашим сотрудником в России, просто в данный момент пока непонятно, что ему грозит. А угрозы были самые серьезные. Мы не можем от них просто отмахнуться», — добавляет Кривошеев.
контекст
Кто такие «эшники»
Центры по противодействию экстремизму существуют во всех уголках страны. Но если в других регионах «эшники» занимаются поиском «экстремизма» в социальных сетях и на оппозиционных митингах, то на Кавказе у работы этого подразделения другая специфика. Это особое подразделение в системе МВД, сотрудникам которого (при молчаливом согласии других спецслужб) фактически дано право бить, пытать и унижать людей.
Есть все основания полагать, что за рядом похищений и бессудных казней на Кавказе стоят сотрудники именно этого ведомства. Все это здесь называют «профилактикой терроризма». Работу «цэпээшников» строго охраняет закон об оперативно-разыскной деятельности — их действия всегда скрываются под грифом «Секретно». Поэтому привлечь сотрудников ведомства к ответственности за противоправные действия практически невозможно.
За последние 15 лет от незаконных действий сотрудников Центра «Э» пострадали десятки человек (об этом рассказывала «Новая»). Пострадавшие обращались к правозащитникам, пытались требовать расследования — все бесполезно. Летом 2016 года в здании ЦПЭ Назрани, не выдержав пыток, скончался Магомед Далиев, которого подозревали в ограблении банка. Как стало известно позднее, те же сотрудники, кто «допрашивал» Далиева, жестоко и методично били и его жену Марем, пытаясь выбить из нее нужную им информацию.
В декабре 2016 года начальника Центра «Э» Тимура Хамхоева и шестерых его подельников арестовали. Им предъявили целый букет уголовных статей от разбоя и подделки диплома об образовании — до превышения должностных полномочий (в переводе на обычный язык это и означает применение пыток) и убийства. В деле, помимо супругов Далиевых, были и другие потерпевшие. Суд проходил в военном гарнизонном суде Нальчика в соседней Кабардино-Балкарии. Вину никто из силовиков не признавал.
Тимура Хамхоева приговорили 7 годам лишения свободы в колонии общего режима, его заместителя Сергея Хандогина — к 3 годам условно, оперативника Алихана Бекова — к 10 годам строгого режима, оперативника Андрея Безносюка — к 6 годам общего режима, оперативника Ису Аспиева — к 5,5 года общего режима. Начальника Сунженского РОВД Магомеда Бекова — к 3 годам общего режима, оперативника ФСБ Мустафу Цороева — к 5 годам также общего режима. Осужденные с приговором не согласились и подали апелляцию. Апелляционная жалоба сейчас рассматривается в Ростовском военном суде.
Примечательно, что уже после ареста Хамхоева и его подельников в правозащитные организации продолжают поступать жалобы людей, пострадавших от пыток со стороны сотрудников ЦПЭ. Яркий пример тому — дело Абдул-Малика Албагачиева. Молодого человека задержали в феврале 2017 года по подозрению в связях с членами запрещенного в России «Исламского государства». После бесчеловечных пыток в ЦПЭ он провел полтора месяца в республиканской больнице и еле выжил. К уголовной ответственности до сих пор никто не привлечен.