Как из-за пьяного капитана затонула советская подлодка
21 октября 1981-го в водах Японского моря пьяный капитан рефрижераторного судна протаранил дизельную подлодку С-178. Оставшиеся в живых после аварии члены экипажа провели в темном замкнутом пространстве 3 дня. Огонь планомерно уничтожал все, куда не добралась вода, а на глазах подводников умирали сослуживцы. Из тридцати двух человек спастись удалось двадцати. После сердечного приступа командира руководство взял на себя старпом Кубынин.
Но командование решило обойтись с ним по-своему.
ПЬЯНЫЙ «КАПИТАН»
Экипаж подлодки С-178. Бухта Золотой Рог.
Трагедия, произошедшая осенью 1981-го в заливе Петра Великого (Японское море), была засекречена четверть века. Дизельная подлодка С-178 Тихоокеанского флота возвращалась на базу Владивостока. Судно шло в надводном положении, так что на мостике находились командир, несколько офицеров и матросы. В темноте они в самый последний момент разглядели приближающийся по левому борту рефрижератор с отключенными ходовыми огнями. Но было поздно. Мощный удар опрокинул субмарину, швырнув за борт всех, кроме механика. Семерых удалось достать из ледяной воды, включая командира Валерия Маранго. Четверо – сигнальщик, два матроса и вахтенный офицер — погибли. Тело последнего так и не нашли. От пережитого шока командир впал в предынфарктное состояние. Возглавить растерявшийся экипаж пришлось старшему помощнику капитан-лейтенанту Сергею Кубынину.
Курсанты военно-морского училища Константин Сиденко (слева) и Сергей Кубынин. 1976 год.
Подлодка с громадной пробоиной в 6-м отсеке села на грунт на глубине 33 метра. Мичманы и матросы в кормовых отсеках моментально погибли. Живые оставались только в первых двух. Позже выяснится, что на злополучном траулере в те часы отмечался день рождения старпома Виктора Курдюкова. Расслабленный капитан отдыхал в каюте, а глубоко нетрезвый виновник торжества самостоятельно рулил на мостике.
ШОК КОМАНДИРА
Как потом рассказывал старпом, вода в считанные минуты затопила три отсека, похоронив 18 подводников. Но в последнюю минуту жизни они успели задраить люки, что и спасло остальных членов экипажа. Во 2 отсеке тут же возник пожар, вот только рядом кроме связистов, не было никого обученного на такой случай. Кубынин скомандовал продуть воздух, чтоб подлодка всплыла. Тогда подводники еще не понимали, что корпус вспорот, и такие действия ни к чему не приведут. Наметилась паника, и старпом налил сослуживцам по 30 граммов спирта из находившейся рядом канистры. Этот несколько успокоило экипаж. Но шли часы, и волнение нарастало. К месту аварии стали подбираться спасательные суда. Наладив ненадолго связь, Кубынин успел передать с С-178 несколько важных сообщений руководившему операцией вице-адмиралу Рудольфу Голосову. Когда пошли вторые сутки нахождения под водой, старпом решился начать отправлять подводников наверх малыми партиями. Первыми назначил двоих — Иванова и Мальцева, уполномочив их доложить текущую обстановку спасателям. К слову, для всплытия всех живых на тот момент членов экипажа не доставало индивидуальных средств ИСП-60. 20 аппаратов на 26 человек…
Основной спасательной лодкой на поверхности назначили «Ленок». Вот только уже в процессе обнаружились неисправности, а водолазы с нее и вовсе не были готовы к такому делу. Через несколько часов Кубынин, не зная, что произошло вверху после отбытия двух моряков, решился отправлять еще троих – самых ослабевших. Им спастись не удалось.
Когда после долгих проволочек водолазы все же передали на подлодку недостающие ИСП-60, оказался замурованным единственный выход. Торпедный отсек завалили объемными мешками с едой, непонятно зачем сброшенной под воду. После такой новости остановилось сердце матроса Петра Киреева, готовившегося к всплытию. Не выдержал и Владимир Каравеков, не сумевший протиснуться по торпедному аппарату. На выходе из С-178 от декомпрессии погиб матрос-радиотелеграфист Леньшин. Последним затонувшее судно покидал Сергей Кубынин, после того, как неимоверными усилиями удалось очистить торпедный отсек от мешков. Проталкивая товарищей, старпом начал терять сознание – сказывалась нехватка воздуха. Отключился, уже добравшись до рубки, а на поверхность его выбросило, как пробку от бутылки шампанского.
НЕПРИЗНАННЫЙ ПОДВИГ СТАРПОМА
В себя Кубынин пришел уже в барокамере судна «Жигули», тоже участвовавшего в спасательной операции. Медики диагностировали отравление углекислотой, разрыв легкого, обширную гематому, пневмоторакс, переохлаждение и двустороннюю пневмонию. Во время лечения в госпитале к нему потоком шли матросы, офицеры, близкие и незнакомые ему родственники спасенных. Люди благодарили, поддерживали, несли еду, напитки и цветы. Тогда говорили, что впервые в истории русского флота более 20 человек сумели выжить после затопления подлодки. Командование засекретило все детали той операции на 25 лет.
Особисты изъяли вахтенный журнал и медкарты, не оставив ни одного свидетельства произошедшего. Каждый член экипажа подписал документ о неразглашении, матросов и старшин уволили — «по состоянию здоровья», а офицеров с мичманами перевели на береговую службу.
Что касается Кубынина, то он получил предложение от военного прокурора сдать командира, чтоб не делить с ним нары. Старпом отказался признавать виновником катастрофы Маранго. Правда, того все равно осудили, предложив и самому Кубынину покинуть ряды подводников. Нашлись борцы за справедливость, попытавшиеся представить старпома к ордену Ленина. Но бесполезно. Столичные кадровики отказывались отмечать заслуги на фоне половины погибшего экипажа. О том, что хотя бы вторая часть спаслась благодаря действиям Кубынина, никто и слушать не хотел.
Через время к вопросу подключился экс-главком ВМФ адмирал флота Чернавин. Он стал писать в высокие инстанции, напоминая и растолковывая детали подвига на затонувшей С-178, ходатайствуя о награждении и даже передав наверх подписанный группой адмиралов наградной лист. Но бумага так и осела в одном из сейфов.