Стас Садальский рассказал «Комсомолке», как отметит праздник и почему купил место на кладбище в Петербурге Актер часто приезжает в Северную столицу.
Здесь его любят, и он любит петербургского зрителя.
5 января поклонники смогут увидеть Станислава Садальского в спектакле «Дикая история».
Жизнь самого артиста тоже всегда полна приключений и неожиданностей.

- Что же там происходит?

- Конфликт между матерью, дочерью и любовником. Дочь отбивает мужчину у матери, по сути, предает ее. Через комедию мы приходим к серьезному. Моя подружка Людмила Нарусова посмотрела и сказала, что это бомба.

- Вы, как всегда, коварный соблазнитель?

- Да-да-да! (смеется). Продюсеры не пожалели денег на хорошие дорогие костюмы, для меня смокинг хорошего качества.

- А вы бы в жизни кого выбрали – мать или дочь, постарше или помоложе?

- Сироту! Не важен возраст, важно, чтобы с этим человеком было комфортно даже молчать. Мне вот комфортно на сцене с Аллой Довлатовой. Она владеет этим жанром трагикомедии. Никогда не хвастается, что у нее папа был замом Собчака, как и Путин, занимался транспортом. Они с Президентом были почти на одинаковых должностях. Но он остался в Питере, не стал пользоваться связями. Не такой человек.

- Говорят, чем старше мужчина, тем моложе у него подруга.

- Это правда! Молодая женщина рядом омоложивает организм. Говорят, китайского императора обкладывали молодыми девушками.


- Только обкладывали? Больше он ни на что был не способен?

- Об этом история умалчивает. Я обратил внимание, что Владимир Зедьдин, разговаривая с молоденькой девочкой, обязательно держит ее за руку. И не любит разговоров на тему, что кто-то умер. Он не допускает к себе негативных мыслей. Меня восхищает этот человек! Вторая сотня лет! Сломал шейку бедра. Вставил шпунт – и вышел на сцену. Это просто грандиозно. Такого в истории не было. Такое актерское преодоление себя. И жены у него все были моложе.

- А у нас зато Иван Краско в 85 женился на 25-летней! Такого тоже больше нигде нет. Вы верите в эту любовь?

- Людмила Целиковская, с которой я имел счастье работать, говорила: «Давно не говорили, что я  блядь (женщина легкого поведения - прим. ред.)
Теряю популярность!»

Я верю в любовь к Краско. Он импозантный человек, и если она хочет саморазвиваться… Я сам любил женщину старше себя, когда был молодой пацан. Не буду говорить кого, это очень известная личность. Лауреат госпремий, наша история. Она была эпоха. Мне с ней было безумно интересно, и я искренне любил. Ну и, конечно, важно, что раньше я ночевал на вокзале, скитался по стране, а приходил к ней - теплая квартира, ужин, умный разговор. Мне с ней во всем было комфортно. Думаю, и у Краско такое сочетание всего.

- И сколько было вам и ей?

- Ей 63, мне - 17.

- А потом прошла любовь?

- Все перешло в дружбу.

- Вас упрекали в меркантильности?

- А никто не знал. Я это скрывал.

- Вы всегда окружены женщинами. Вот сейчас хвалите Аллу Довлатову, а еще у вас есть в партнершах Татьяна Васильева.

- Чем жарче любовь, тем быстрее расставание. Мы расстались с Васильевой. Пять лет взасос дружили.

- Кажется, это уже не в первый раз?

- Это вы путаете с Ларисой Удовиченко. Она до сих пор даже в один самолет со мной не садится, ждет сутки. Как-то на выставке я ее приобнял, так она меня сумкой бабахнула и убежала. Очень смешно!

- Помириться не пробовали?

- Пробовал, говорит: «Ненавижу!». – «Значит, любишь меня».

- Из-за чего поссорились, никто уже не помнит!

- Отмечали ее пятидесятилетие, и журналисты напечатали, что она напилась. Она решила, что это я написал. Я ей говорю: «Лариса, да если бы я написал, то сказал бы такие вещи!...» Но переубедить ее невозможно. Я уже и не убеждаю. Когда мы с ней играли наш последний спектакль, я на сцену вынес венок с черными лентами. Похороны любви.

- А с Татьяной Васильевой что вышло?

- Это наше семейное. Может, потом и расскажу лично вам. Я уже говорил в Воронеже «Комсомолке», что мы расстались, но причину не назвал. Доиграем спектакль, и я хочу уйти.

- Вы не разговариваете?

- Почему, разговариваем, здороваемся, играем на сцене, два раза были в ресторане. Но уже нет таких отношений как раньше. Она первая начала и заигралась. Ну раз так, пускай. Я был очень зависимым от нее, все ее прихоти выполнял, а сейчас надоело. Хочу быть свободным мужчиной.

"РАССТАЛСЯ С ПАРТНЕРШЕЙ ИЗ-ЗА ВЫПИВКИ"

- Станислав Юрьевич, вы еще и прямо в Новый год, 31 декабря, в Москве играете. Это специально?

- Это шикарно, просто изумительно играть перед Новым годом! Это как в день рождения.

- Выпьете в Новый год?

- Перед спектаклем – никогда! Я с одной партнершей расстался, потому что она выпивала до спектакля. Это ужасно, когда пьяный артист выходит на сцену. Хотя, когда я был молодой и работал в «Современнике», мог граммов пятьдесят коньячка выпить, чтобы снять зажим. Но уже много лет считаю преступлением, если кто-то выйдет на сцену нетрезвым. Я это не примелю. Хотя недавно прочитал про себя: «Садальский после спектакля был совсем уже бухой».

- Да вы что?! Такое написали?

- Но я «хвалу и клевету приемлю равнодушно». Пускай был бухой.

- А после спектакля? Новый год же!

- Тут уж сам Бог велел посидеть в гримерной с партнершами – Леной Торшиной, Жанной Эппле, Эвелиной Бледанс. Обязательно «раздавим» бутылочку. Тем более, что у нас заказаны водители.

- А конкретно в полночь где будете?

- Дома у телевизора! Как всегда, уже тыщу лет, я обязательно сажусь с шампанским, хотя я его терпеть не могу, сжигаю записку с желанием, высыпаю пепел в бокал и ровно в полночь, с последним ударом курантов, выпиваю.

- Сбывается?

- Последние три года роль прошу хорошую в кино - не сбывается. Поэтому и говорю об этом, все равно все мимо.

- А другие желания?

- Когда был молодой, хотел быть знаменитым. Стал знаменитым. Хотел вернуться в театр - вернулся в театр. Хотел сыграть роль хорошую - сыграл. Многое сбывалось. А вот последние три года прошу роль в кино – нет.

- То есть вы верите в такие вещи? Цыганка в детстве ничего не нагадала?

- Не люблю такие вещи. Есть, конечно, феномены, настоящие экстрасенсы. Я имел счастье работать с Джуной. У нее была магия цифр. Брала фамилию, имя и считала. Всю мою прошедшую жизнь она очень точно рассказала.

- А про будущее что говорила?

- Я про это не хотел знать. И никому не советую. Мысль материальна, сам себя программируешь. Если тебе скажут, что ты умрешь в такой-то день, ты в такой и умрешь.

- Можно попросить, чтобы только про хорошее сказали!

- А про хорошее скажешь, все уйдет в свисток и не сбудется. Был смешной случай: в 2000 году меня журналисты спросили: «Чем вы будете заниматься в этом миллениуме?» Я ответил: «В этом миллениуме я буду лежать на кладбище». «Как вы можете так говорить?!» - «Думаете, в этом миллениуме вы будете заниматься чем-то другим?»

- Они, наверно, просто не знали, что такое миллениум. А вот вы блогер, про всех высказываетесь откровенно, что думаете. Не боитесь?

- Жить осталось ничто. Кто-то должен говорить! А за меня молится мой пра-пра-прадед, он был священником.

- Вы так оперативно реагируете на все события…

- Да, по восемь часов в интернете провожу. Зрение теряю.

- Это уже зависимость?

- Да-да-да. Некоторые на игле, на стакане. А мы, блогеры, сидим на интернете.

- Как вам новость про другого отца ребенка Жанны Фриске?

- Меня восхищает Дима Шепелев, который не комментирует этот бред. Новую штуку придумали: хотят из Жанны сделать проститутку. Просто возмутительно.

"СКУЧАЮ ПО ВРЕМЕНИ, КОГДА У МЕНЯ НИЧЕГО НЕ БЫЛО"

- Петербург для вас, похоже, родной город.

- Мой предок Николай Садальский был настоятелем церкви на Моховой. А похоронен в Александро-Невской лавре. Моя мечта – восстановить ему памятник, там стоял камень. Но мне не дают узнать в архивах, где это место.



Я даже хочу написать Георгию Полтавченко, чтобы помог узнать, и восстановить. А меня похоронят на Волковом кладбище. Когда умер мой брат, он всю жизнь проработал рабочим на Кировском заводе, Анатолий Собчак помог мне купить там два места. Буду лежать рядом с братом.

- То есть у вас много родных в Петербурге?

- У брата было двое сводных детей, сейчас в каждой семье почти одновременно родились дети, мои внучатные племянницы. В январе, когда приеду со спектаклем, будем их крестить. Я люблю Питер. Здесь другой менталитет, другие люди. Вот только здесь, по выражению Александра Гончарова, «Здесь дует со всех сторон».

- А шарф теплый надеть, чтобы не простыть?

- Все у меня есть, и шарф, и пальто… Но я скучаю по тому времени, когда у меня ничего не было.