ФАН посвятили в тайны реставрации Кирилло-Белозерского монастыря
Корреспондент увидел только что отреставрированный стихарь святого и выяснил, как уживаются музей и монастырь.
29 ОКТЯБРЯ 2019
ФАН посвятили в тайны реставрации Кирилло-Белозерского монастыря
Корреспондент увидел только что отреставрированный стихарь святого и выяснил, как уживаются музей и монастырь
В Кирилло-Белозерском музее-заповеднике завершилась реставрация уникального исторического памятника — стихаря святого Кирилла Белозерского. С виду скромное одеяние преподобного — один из ценнейших объектов в музее. Его создание ученые датируют концом XIV века.
Пока этот памятник недоступен для публичного просмотра. Корреспондента Федерального агентства новостей работники музея в виде исключения допустили в фондохранилище, где хранится отреставрированный стихарь.
Пока этот памятник недоступен для публичного просмотра. Корреспондента Федерального агентства новостей работники музея в виде исключения допустили в фондохранилище, где хранится отреставрированный стихарь.
“
Таких, говоря научным языком, движимых памятников в России единицы. В нашем климате сложно сохранять ткани, которым более полутысячи лет»,
— рассказал корреспонденту ФАН директор Кирилло-Белозерского музея-заповедника Михаил Шаромазов.
В ближайшее время стихарь преподобного Кирилла Белозерского будет включен в музейную экспозицию и станет доступен для показа посетителям. Это важное событие для музея и всего музейного мира, отметил директор.
Стихарь Кирилла Белозерского
«Реставрация у нас — это процесс, который никогда не завершается, — рассказывает Михаил Шаромазов. — В этом году мы должны завершить работы на двух объектах: Жилые кельи на бывшем тюремном дворе и Косая башня. На трех других объектах работы завершены и приняты. За 2018—2019 год мы через наших подрядчиков освоили почти полмиллиарда рублей, из которых 12 миллионов — это деньги из тех, что заработал сам музей-заповедник. Финансирование со стороны государства в последние два года значительно увеличилось».
Будущая гостиница
По словам собеседника ФАН, работы на башнях и крепостных стенах монастыря за более чем три века их существования проведены впервые.
«Последние полвека наши посетители не могли попасть на крепостные стены, но скоро они станут доступными для гостей музея-заповедника», — отметил Шаромазов.
Это вообще современный тренд в музейном мире — делать исторические памятники более доступными не только для туристов, желающих побывать на экскурсии, но и для тех, кто хочет комфортно провести длительное время на территории музея.
«Последние полвека наши посетители не могли попасть на крепостные стены, но скоро они станут доступными для гостей музея-заповедника», — отметил Шаромазов.
Это вообще современный тренд в музейном мире — делать исторические памятники более доступными не только для туристов, желающих побывать на экскурсии, но и для тех, кто хочет комфортно провести длительное время на территории музея.
“
В одной из крепостных башен в следующем году будет открыт ресторан, а в Жилых кельях на территории бывшей монастырской тюрьмы появится современная гостиница»,
— рассказывает заместитель директора генерального директора по реставрации Ольга Вороничева.
А еще в двух башнях будут размещены открытые фондохранилища, реставрационные мастерские. Они также периодически будут открываться для посетителей.
Есть ли уверенность, что это никак не повредит историческим зданиям?
«Безусловно, мы работаем только по согласованным проектам, прошедшим экспертизу. В данном случае мы просто создаем условия для дальнейшего существования части музейных зданий», — говорит директор Кирилло-Белозерского музея-заповедника.
Конечно, как и везде, при реставрации возникают свои проблемы. По словам собеседника ФАН, реставраторов высокого уровня, ведущих работы с недвижимыми памятниками, не хватает. Поэтому работникам музея-заповедника нередко самим приходится наблюдать за тем, как проходит реставрация.
Что касается сохранения движимых памятников: икон, церковной утвари, фресок и так далее — упор все чаще делается на собственные силы.
Есть ли уверенность, что это никак не повредит историческим зданиям?
«Безусловно, мы работаем только по согласованным проектам, прошедшим экспертизу. В данном случае мы просто создаем условия для дальнейшего существования части музейных зданий», — говорит директор Кирилло-Белозерского музея-заповедника.
Конечно, как и везде, при реставрации возникают свои проблемы. По словам собеседника ФАН, реставраторов высокого уровня, ведущих работы с недвижимыми памятниками, не хватает. Поэтому работникам музея-заповедника нередко самим приходится наблюдать за тем, как проходит реставрация.
Что касается сохранения движимых памятников: икон, церковной утвари, фресок и так далее — упор все чаще делается на собственные силы.
Старинный Кирилло-Белозерский монастырь на берегу Сиверского озера поздней осенью имеет суровый вид. Здесь в эту пору мало туристов. Шумит пасмурное озеро в тишине, изредка мелькают монахи в черных рясах, кое-где видны промокшие рабочие, ведущие реставрационные работы.
Именно сейчас отчетливее понимаешь, что только великий народ в непростых северных условиях мог не только выживать, но и строить красивейшие храмы и крепостные стены на века.
И сегодня приходится тратить немало сил и средств для того, чтобы поддерживать музей-заповедник в достойном состоянии.
Именно сейчас отчетливее понимаешь, что только великий народ в непростых северных условиях мог не только выживать, но и строить красивейшие храмы и крепостные стены на века.
И сегодня приходится тратить немало сил и средств для того, чтобы поддерживать музей-заповедник в достойном состоянии.
«Мы развиваем свои мастерские, у нас работает 11 реставраторов, — поясняет Шаромазов. — Они аттестованы для работ по металлу, дереву, с темперной живописью. В этом году у нас появился аттестованный специалист по реставрации книг и архивных материалов. Объемы работ будут увеличиваться. Но уже сейчас мы реставрируем до ста памятников в год».
К такому решению музей подталкивает и то, что, по мнению собеседника ФАН, в Государственном научно-исследовательском институте реставрации (ГОСННИР), осуществляющем самые сложные работы с памятниками, сейчас понизился уровень профессионализма специалистов.
«В институте сменилось поколение реставраторов. Вспомним реставрацию фресок Дионисия в Ферапонтове и иконостаса 1497 года Успенского храма в Кирилло-Белозерском монастыре — в ходе тех работ применялись прорывные решения. ГОСНИИР использовал передовые технологии, реставрация велась на высочайшем уровне. Сейчас я этого не вижу. Сроки и качество реставрации многих икон и других движимых памятников нас не устраивали», — рассказал Михаил Шаромазов.
К такому решению музей подталкивает и то, что, по мнению собеседника ФАН, в Государственном научно-исследовательском институте реставрации (ГОСННИР), осуществляющем самые сложные работы с памятниками, сейчас понизился уровень профессионализма специалистов.
«В институте сменилось поколение реставраторов. Вспомним реставрацию фресок Дионисия в Ферапонтове и иконостаса 1497 года Успенского храма в Кирилло-Белозерском монастыре — в ходе тех работ применялись прорывные решения. ГОСНИИР использовал передовые технологии, реставрация велась на высочайшем уровне. Сейчас я этого не вижу. Сроки и качество реставрации многих икон и других движимых памятников нас не устраивали», — рассказал Михаил Шаромазов.
Кроме того, музей — это организм, которому нужна постоянная работа с памятниками, рассказывает собеседник ФАН.
“
Например, есть такая простая форма реставрации, как обеспыливание. Смешно заключать с ГОСНИИР договор на такую работу. Нужны реставраторы, которые работают здесь. Одна из их главных задач — создавать условия, в которых памятник сохраняется»,
— отметил директор Кирилло-Белозерского монастыря-заповедника.
Кириллов находится достаточно далеко от училищ, где учат на реставраторов, поэтому перед музеем-заповедником стоит задача привлекать молодых специалистов из других городов.
«Половина наших реставраторов — выпускники Суздальского художественно-реставрационного училища. Они все закончили учебу с отличием. Мы создаем для них условия, снимаем квартиры в Кириллове. Я надеюсь, что к концу года приобретем оборудование, которое позволит им работать в нормальных условиях, — это развитие современных технологий», — рассказал Михаил Шаромазов.
«Половина наших реставраторов — выпускники Суздальского художественно-реставрационного училища. Они все закончили учебу с отличием. Мы создаем для них условия, снимаем квартиры в Кириллове. Я надеюсь, что к концу года приобретем оборудование, которое позволит им работать в нормальных условиях, — это развитие современных технологий», — рассказал Михаил Шаромазов.
Все это позволит в будущем вести реставрационные работы самого высокого уровня. Тем более что уникальные фрески Ферапонтова монастыря требуют регулярного мониторинга и профилактической работы по поддержанию их в должном виде.
Директор музея Михаил Шаромазов
«У нас сейчас один реставратор, имеющий высшую категорию, которого можно допускать к самым сложным видам работ. Есть реставраторы второй категории, перед ними стоит задача получить первую. По мере того как они будут работать, набираться опыта, их уровень работы будет усложняться», — рассказал собеседник ФАН.
Один из успехов музея-заповедника — восстановление нескольких десятков икон из резного дерева XVIII—XIX веков. В прошлом году была проведена большая выставка таких икон и другой церковной утвари из дерева «Красота резного образа». Теперь можно говорить о том, что Кириллов — один из важных центров хранения таких икон.
В целом есть ощущения развития музея-заповедника, считает Шаромазов.
«В этом году мы завершили второй этап реставрации церкви Богоявления в селе Палтога. Она в 2009 году рухнула. Это первый объект деревянного зодчества в нашей стране, который восстановлен после обрушения», — рассказал руководитель музея-заповедника.
Один из успехов музея-заповедника — восстановление нескольких десятков икон из резного дерева XVIII—XIX веков. В прошлом году была проведена большая выставка таких икон и другой церковной утвари из дерева «Красота резного образа». Теперь можно говорить о том, что Кириллов — один из важных центров хранения таких икон.
В целом есть ощущения развития музея-заповедника, считает Шаромазов.
«В этом году мы завершили второй этап реставрации церкви Богоявления в селе Палтога. Она в 2009 году рухнула. Это первый объект деревянного зодчества в нашей стране, который восстановлен после обрушения», — рассказал руководитель музея-заповедника.
По его словам, древний Кирилло-Белозерский монастырь — территория, где мирно уживаются музей-заповедник и собственно сам возрожденный монастырь.
«Сейчас любят акцентировать проблемы между учреждениями культуры и Русской православной церковью, когда они начинают делить исторические площади. Однако я считаю, что всегда можно найти общий язык», — сказал Михаил Шаромазов.
Вот уже два десятилетия музей и заповедник живут бок о бок.
«Сейчас любят акцентировать проблемы между учреждениями культуры и Русской православной церковью, когда они начинают делить исторические площади. Однако я считаю, что всегда можно найти общий язык», — сказал Михаил Шаромазов.
Вот уже два десятилетия музей и заповедник живут бок о бок.
“
У нас в стране нет двух категорий граждан страны, «верующие и неверующие». Все — граждане, и пользуются равными правами»,
— отметил директор Кирилло-Белозерского монастыря-заповедника.
Перед музеем стоит задача сохранения культурного наследия, монастырь занимается духовной стороной жизни. Да, у них разные подходы, говорит Шаромазов, но это постоянный диалог и попытка создать условия, когда обе стороны уживаются, выполняя каждая свою задачу.
В результате работы согласительных комиссий часть помещений музея постепенно передается монашествующим, поскольку возникло понимание, что действующий монастырь — это тоже организм, который развивается, и с этим надо считаться, резюмировал собеседник ФАН.
В результате работы согласительных комиссий часть помещений музея постепенно передается монашествующим, поскольку возникло понимание, что действующий монастырь — это тоже организм, который развивается, и с этим надо считаться, резюмировал собеседник ФАН.
В состав Кирилло-Белозерского музея-заповедника входят Кирилло-Белозерский монастырь, Ферапонтов монастырь с Музеем фресок Дионисия и церковь Ильи Пророка на Цыпино, а также ряд других уникальных памятников архитектуры. В ближайшее время планируется включение в его состав Дома-музея Николая Клюева в Вытегре.
С 2000 года Музей фресок Дионисия включен в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.
С 2000 года Музей фресок Дионисия включен в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Алексей Полубота
Иллюстрации автора.
Иллюстрации автора.