The Economist (Великобритания): под водами российской Арктики таятся несметные богатства
Добыча полезных ископаемых вдоль Севморпути может навредить окружающей среде, беспокоится The Economist. При этом российские компании этим заниматься и не собираются. А вот американцы по этому поводу уже заранее требуют «прозрачности горнодобывающих работ». Но не тревожатся о «прозрачности работ» в Мексиканском заливе…
Крупнейшая республика в составе России — Якутия. Она простирается далеко за Полярный круг и по размерам равна Германии, Франции, Великобритании, Италии, Испании, Швеции, Финляндии и Румынии вместе взятым, однако ее население составляет всего миллион человек. За последнее десятилетие таяние морского льда открыло вдоль ее побережья новую морскую артерию — Северный морской путь. Это кратчайший маршрут между портами Восточной Азии и Западной Европы, но его ледяные воды таят в себе нечто еще более ценное: геологические дары вроде кобальта, олова и редкоземельных металлов глубоко под толщей воды.
Неблагоприятные погодные условия и другие препятствия осложняют разведку вдоль Севморпути. Однако многочисленные министерства российского государства, а также частные инвесторы уже положили глаз на эти подводные полезные ископаемые — помимо нефти и газа в том же районе. Открытие месторождений на суше вселяет надежду на дальнейшую добычу на дне морском. Особенно перспективными считаются конкреции — крошечные шарики оксидов, разбросанные по дну океана и впервые обнаруженные у берегов Сибири. Они содержат минералы, которые можно использовать везде, от электроники до аккумуляторных батарей.
Но есть проблема. Конкреции образуются, когда в магматические очаги глубоко на дне проникает морская вода. Она нагревается до экстремальных температур, после чего поднимается обратно к поверхности через вулканические трубки — своего рода дымоходные отверстия. Этот процесс вымывает металлы из земной коры и откладывает их на морском дне. Но эти трубки также нагревают воду в непосредственной близости от себя, поддерживая на морском дне уникальные экосистемы. Эти места обитания слабо изучены, и для их полного изучения потребуются десятилетия. Поэтому биологи и океанологи опасаются, что без надлежащего экологического контроля добыча полезных ископаемых вокруг трубок уничтожит незаменимый ареал.
«На суше оценку экологического воздействия проводить проще, — говорит Хавьер Эскартен (Javier Escartin) из парижской Геологической лаборатории. — Данных об океане у нас нет, его экосистемы часто настолько хрупки, что в масштабах человеческой жизни не восстанавливаются». Обследование вдоль Севморпути потребует продвинутых роботов для сбора образцов и составления карты морского дна — усилия, которые, по мнению некоторых, будут настолько дорогостоящими, что добыча подводных ресурсов окажется совершенно нерентабельной.
Но пока что российские горнодобывающие компании ничем не угрожают. Крупнейший производитель алмазов в России «Алроса» называет Якутию «северным рубежом краткосрочных геологоразведочных работ», однако о подробностях не распространяется. «Норникель», крупный производитель никеля на Таймыре, подчеркивает необходимость соблюдения экологических стандартов при строительстве, но глубоководную добычу в настоящее время «не ведет и не планирует». Тем не менее в 2001 году Россия подала заявку на расширение своей исключительной экономической зоны с 200 морских миль от побережья вплоть до — в некоторых местах — Северного полюса.
Полностью скованные льдом всего 20 лет назад, воды Якутии теперь открыты обычным судам четыре месяца в году, и глобальное потепление, по всей видимости, лишь распахнет это окно. C ростом судоходства многие предвидят тревожные риски: помимо изучения экологических последствий все чаще звучат призывы упрочить защиту коренных народов, ограничить дноуглубительные работы и остановить загрязнение окружающей среды, а также добиться прозрачности горнодобывающих работ. «Нынешнего регулирования недостаточно, особенно сейчас, когда Арктика открыта для бизнеса», — говорит основатель американского Арктического института Мальте Хумперт (Malte Humpert). Такое ощущение, что Северный морской путь — будущая горячая точка в экономике и экологии, причем как на суше, так и под водой.