Дирижерская воля и коллективная энергия
По следам VI Симфонического форума России
С 30 сентября по 8 октября 2021 года в Екатеринбурге состоялся VI Симфонический форум России, перенесенный на год, но собравший в полном объеме всех запланированных участников. Двенадцать концертов с участием более 700 оркестрантов посетили более 5 000 слушателей, свыше 400 000 смотрели выступления онлайн. Концертный марафон был дополнен насыщенной деловой программой, на которую съехались 60 участников из 22 регионов страны – руководящий состав филармоний, специалисты в области оркестрового дела, экономики культуры, концертного менеджмента, музыкального образования, звукозаписи и пиара.
Симфонический форум – проект федерального уровня, который Свердловская филармония проводит с 2010 года при участии Союза концертных организаций России и при поддержке Министерства культуры России и губернатора Свердловской области. Позиционируя проект как «место встречи российских оркестров», организаторы форума взяли за основу идею «строительства единого концертного пространства страны». Для этого каждые два года в Екатеринбург приглашаются оркестры из разных регионов, в число которых обязательно входят один-два столичных коллектива. За годы существования проекта география его участников охватила большую часть страны – от Белгорода, Воронежа и Ярославля до Петрозаводска, Иркутска и Хабаровска. Впечатляет и палитра дирижерских имен: В. Федосеев, Д. Китаенко, А. Борейко, Ю. Башмет, Д. Лисс, Э. Серов, Э. Инбал, М. Стравинский, Р. Нигаматуллин, Т. Курентзис, А. Поляничко, А. Скульский, М. Аннамамедов, В. Юровский, В. Полянский, В. Чернушенко, П. Коган, Г. Ринкявичус, Е. Шестаков, Л. Сегерстам, А. Сладковский и другие.
В нынешнем форуме приняли участие восемь коллективов, два из них московские – Российский национальный оркестр и Российский национальный молодежный симфонический оркестр. От регионов представительствовали коллективы, имеющие разный «стаж» и условия бытования: Уральский (основан в 1936), Томский (1946), Ульяновский (1968), Красноярский (1977), Республики Башкортостан (1992) и Филармонии Якутии (2012). Среди дирижеров на сей раз преобладали представители молодого и среднего поколений. Большинство из них в свое время были учениками или ассистентами таких корифеев отечественной дирижерской школы, как Д. Китаенко, Г. Рождественский, В. Федосеев, Ю. Симонов, В. Полянский, а двое (Фабио Мастранджело и Владимир Ланде) обучались за границей.
В составлении программ у коллективов был полный карт-бланш. Тем любопытнее получился результат – предпочтение музыки эпохи романтизма (в широком спектре от Шуберта до Кодаи и Рихарда Штрауса) и чистый паритет между сочинениями отечественных и зарубежных композиторов. Была учтена и музыка юбиляров 2020–2021 годов (Четвертая и Седьмая симфонии Бетховена, Седьмая – Прокофьева, Пятнадцатая – Шостаковича). Еще на стадии подготовки мероприятия обратили на себя внимание изысканные тематические подборки: «итальянская» в афише Ульяновского оркестра и «советская» – у Томского. Однако все оркестры подошли к подготовке своих выступлений очень тщательно. О том, что форум задает высокую планку для любого участника, говорили руководители коллективов: «Форум – стимул для всех нас, участие в нем – большая честь не только для региональных оркестров, но и для столичных коллективов», «Выступить в новой акустике, в непривычной атмосфере, в новых стенах – это всегда действует как ступенька для дальнейшего творческого развития», «Доброе, позитивное и полезное дело, которое способствует подтягиванию оркестров к высокой планке».
Подлинно событийным стал концерт-открытие, прошедший с участием Уральского академического филармонического оркестра, отметившего в эти дни свое 85-летие. Дмитрий Лисс, возглавляющий коллектив более четверти века, нашел детализированный, точный и трепетный подход ко Второй симфонии Рахманинова, в которую композитор вложил, кажется, самые сокровенные свои чаяния. Произведение, в котором воплощена тема возрождения человека к жизни, требует от исполнителей искреннего внутреннего проживания, и коллективу удалось это сполна. Особое впечатление произвела третья часть, она ощущалась как предельная экзистенция счастья, невозможного в пределах этого мира. В эпизодах рахманиновской «психологической пейзажности» оркестровая фактура обволакивала изысканной вязью. Исполнителям удался и взгляд на симфонию сквозь призму целостного творчества композитора: в лирических кульминациях слышалась патетика фортепианных концертов, а в суровом и лихорадочном пульсе второй части, в ее печальном пасторальном наигрыше – предвестие «Симфонических танцев». Отрадно, что подобное свежее и глубокое прочтение симфонии оркестр недавно записал для бельгийского лейбла «Outhere Music».
Программу дополнила «Весна священная» Стравинского, представляющая полярный способ мышления – антипсихологический – и требующая от музыкантов иного рода самоотдачи – в изобразительности, колористике, ритмике, резких «монтажных» переключениях. Интерпретация уральского оркестра неожиданно проявила не ретроспективный – в сторону архаики, – а проскопический вектор этой музыки, от которой повеяло урбанистическими мотивами и цивилизационными катастрофами.
В концерте-закрытии форума за пультом УАФО стоял уже Алексей Богорад, который оперативно заменил выбывшего из расписания Александра Лазарева. Программа тоже была экстренно заменена: вместо сочинений Чайковского и Глазунова – «Неоконченная» Шуберта и Третья симфония Брамса. Партитуру Брамса Богорад провел в духе взволнованного, очень личностного, порой патетичного и мятежного высказывания. В интерпретации второй, медленной части оркестр транслировал способность композитора к неспешному длению глубоких «мыслечувств». Лирическим откровением стала знаменитая третья часть, поданная сдержанно-благородно. Как и в симфонии Рахманинова неделей раньше, музыканты творили, проникая в самую суть чувствований автора, а для слушателей разворачивалась настоящая драма жизни. Таким образом, концертный марафон форума оказался обрамлен двумя романтическими исповедями – русского и европейского художников.
На Международный день музыки пришлось выступление Российского национального молодежного симфонического оркестра под управлением Димитриса Ботиниса. Этому коллективу всего три года, но он уже успел поработать с десятками выдающихся наставников из России и зарубежья. Любопытно было услышать из уст директора Московской филармонии Алексея Шалашова, что, позанимавшись в РНМСО, ребята начинают делать новые успехи в учебе и обретают желание работать в оркестре, причем не за рубежом, а в России. Таким образом, проект решает проблемы, касающиеся судьбы молодых музыкантов и кадрового пополнения российских оркестров.
Коллектив в составе 117 оркестрантов, честно сказать, с трудом вписался в пространство зала Свердловской филармонии – как физически, так и акустически. «Безумное расточительство могучих, нечеловеческих сил», подмеченное Р. Ролланом в музыке Бетховена, в трактовке увертюры «Кориолан» и Седьмой симфонии силами РНМСО превратилось в нарочитую, громоподобную, монотонную утвердительность. Правда, было что-то трогательное в усердии юных музыкантов, в демонстрации того, как они честно и серьезно работают. Требовательный Ботинис вытаскивал из них максимум энергии и динамики, что вылилось в экспансию звука, ритма, жеста. Такой подход увел на дальний план моменты изящной скерцозности, бережного пиано, деликатных перекличек между группами оркестра.
Молодому горячему коллективу и его дирижеру оказались более «к лицу» музыкально-сюжетные, игровые зарисовки, выбранные для второго отделения программы. «Тиль Уленшпигель» Р. Штрауса и «Ученик чародея» П. Дюка были сыграны мастерски – гибко, разноцветно, живо. Ботинис словно уподобился героям этих сочинений в лицедействе, артистизме, озорстве – и это родство благотворно повлияло на манеру игры оркестра. Близка оказалась коллективу и танцевальная стихия равелевского «Вальса»: музыканты отвечали дирижеру гибким rubato, романтической одухотворенностью и в то же время передали ту фатальность, что подразумевал композитор. Бисовый номер – «Маламбо» Альберто Хинастеры – вызвал восторженный рев публики, изначально симпатизировавшей этому коллективу.
Ульяновский государственный академический симфонический оркестр «Губернаторский» представил ладно скроенную программу, по словам приглашенного дирижера Юрия Ткаченко, «пронизанную теплом итальянского солнца и способствующую тому, чтобы музыканты полностью раскрылись». Изыск программы состоял в ее обрамлении жанром сальтарелло – он звучит в увертюре «Римский карнавал» Берлиоза и в финале «Итальянской симфонии» Мендельсона. С первых нот оркестр зазвучал мягко, уютно, непринужденно, комфортно по динамике и по качеству звука. В обилии красок и контрастов, расслышанных в сочинении Мендельсона, в чуткой спаянности коллектива и дирижера, в сочетании яркой эмоциональности с ясным пониманием формы заключалось истинное наслаждение для слушателей и для самих музыкантов.
Еще одной «изюминкой» концерта стало представление совершенно новых для российской публики оркестровых миниатюр. В консерваторских сочинениях Пуччини приятно было распознавать предвестие зрелого оперного стиля мастера: чарующее бельканто мелодии, пряные романтические гармонии, состояние нежной мечтательности, полнокровное развитие от лирики к патетике – эти черты особенно проявились в Симфонической прелюдии. Однако подлинным открытием программы явились сочинения Джузеппе Мартуччи (1856–1909), которые в свое время охотно исполнял Артуро Тосканини и открывшие современной публике настоящего мастера оркестрового развития и колорита. Прекрасным образцом позднеромантической музыки предстал Ноктюрн, отчасти напоминающий Адажиетто Малера своим томлением по красоте и певучестью фактуры. Горячий отклик у слушателей получили также изысканная Жига и Тарантелла, в которой Мартуччи произвел блестящее превращение легкого танца в угрожающее тутти.
Государственный симфонический оркестр Филармонии Якутии Symphonica ARTica, возглавляемый Фабио Мастранджело, поставил перед собой неординарную задачу – «показать разнообразие русской души» сквозь призму четырех не самых исполняемых опусов. Гастроли для этого коллектива – единственная возможность показать свое звучание в настоящем концертном зале, за неимением пока что собственного.
Ключевую роль в интерпретации выбранных произведений сыграла индивидуальность дирижера. В «Славянском марше» Чайковского Мастранджело акцентировал конфликтную драматургию и почти сюжетную коллизию между ориентально-«османской» и двумя русскими темами. Ощущение борьбы царило и в первой части «Богатырской» симфонии Бородина: знаменитый лейтмотив в эпиграфе был подан как угроза, а в эпилоге – как свершившаяся катастрофа. Близкая к сюжетной трактовка симфонии сблизила ее с оперой «Князь Игорь». Именно сквозь эту призму воспринимались моменты оцепенения-«затмения» и недобрая символика аккордов в первой части, лирика в духе восточного тематизма – во второй, дышавшая бытийным величием песнь о России – в третьей.
Новая грань выразительности оркестра открылась в исполнении музыки балета Стравинского «Поцелуй феи». Здесь музыкантам удалось искусно провести «водораздел» между фабульным динамическим слоем и нефабульным, выразившим чувство нежности Стравинского к Чайковскому, к элегическому тону его музыки. У слушателя была возможность насладиться гибкостью дирижера в нюансировке и фразировке, мастерством духовиков в исполнении тихой кантилены.
Театральность дарования Мастранджело возобладала и в исполнении Седьмой симфонии Прокофьева, которую дирижер трактовал не как прощальную, а как земную, сочную, жизнеутверждающую. Неслучайно исполнители-ударники поднимались со своих мест, будто в некоем спектакле, и руками в белых перчатках осуществляли магический исполнительский акт. В своей стихии дирижер был, прежде всего, в концертном блеске вальса (вторая часть) и в финале, который стал «ударной» точкой концепции. Его галопирующая тема под руками Мастранджело передавала «приветы» галопам, под которые прокофьевские принцы в «Золушке» и «Трех апельсинах» искали своих возлюбленных. Счастливейшая сказка, которую лелеял в своем сердце Прокофьев, мировоззренчески совпала с близкой Мастранджело энергией жизнелюбия и действенности.
Томский академический симфонический оркестр под руководством Михаила Грановского представил редкую программу, охватившую полвека советской музыки и сочинения представителей разных национальностей. Бесстрашием выглядели запланированные для второго отделения медитативно-философские сочинения Арво Пярта и Гии Канчели. Это впечатление самоотверженности оркестр подтвердил изумительным качеством преподнесения музыки.
Композиция «Fratres» Пярта, написанная в технике tintinnabuli и отсылающая к образам вечности, стала проверкой оркестра на способность к интровертности, на бережное отношение к звуку и паузе, на умение выстроить по миллиметрам динамическую параболу сочинения. Изощренное «упражнение» музыканты наполнили непрерывным процессом смыслообразования, пройдя своего рода духовную «настройку» перед сочинением Канчели.
Неоднократно вспарывая воздух милитаристски-сокрушительными тутти, Канчели в своей последней симфонии «Эпилог», кажется, не оставляет никаких надежд и пребывает в безжалостном самобичевании. Тем заветнее та зыбкая ностальгическая ткань, которая оживает через одинокие звуковые «капли», волшебные звучания клавесина, меланхолический вальс, одаривающие душу кластеры и просветленные аккорды с бархатными басами. Во всех этих хрупких моментах музыканты следовали особому исповедальному тону автора. Чем ближе к финалу, тем все ощутимее становились оглушительные удары-«добивания» и тихие звуковые пунктиры – непредсказуемые метаморфозы в пульсации сердца. В коде сочинения оркестранты по очереди выключили фонарики над пюпитрами, наполнив зал траурной тишиной и темнотой.
Но и первое отделение концерта, резко отличное по духу, прошло на «ура». Увертюру Глиэра «Ферганский праздник» открыли звуки специально купленного для гастролей узбекского барабана «нагара». Оркестр провел эту ориентальную композицию с радостным сердцем, бравируя перекличками между группами и мастерски выстроенными крещендо. Сильное впечатление произвела сюита из балета «Спартак» Хачатуряна, к которой коллектив подошел не как к устаревшему и пафосному образцу соцреализма, а как к актуальным, горячим, живым эмоциям. «Смерть гладиатора» отозвалась прямо-таки вселенским горем. В хитовом «Триумфе Рима» дирижер выглядел как трибун-глашатай, а оркестр упивался залихватским азартом и мускулистой звучностью. В знаменитом «Адажио» излилась спасительная нежность неземного чувства. Индивидуальность Грановского проявилась не только в невероятной самоотдаче и способности полностью подчинить себе оркестр, но и в особой четкости, пластичности, атлетизме движений.
Национальный симфонический оркестр Республики Башкортостан, лишь только выйдя на сцену, приятно удивил молодым составом и неповторимостью костюмов, в которые вкраплен национальный элемент. Художественный руководитель коллектива Дмитрий Крюков пояснял, что за два с половиной года своей работы в Уфе он старался привить музыкантам скрупулезный подход к партитуре и ощущение уверенности в своих силах.
«Испанское каприччио» Римского-Корсакова оркестр сыграл так, как если бы сам станцевал – горячо, с шиком, с «оттяжкой» в синкопах, акцентировав знойность этой музыки, театральность ее пауз и штрихов. В сходном динамичном ключе музыканты провели пасхальную увертюру «Светлый праздник», выявив в ней, скорее, не литургическую природу, а тот празднично-языческий дух, о котором писал сам композитор.
Вершиной выступления стали «Симфонические танцы» Рахманинова, услышанные уфимцами как произведение лирико-ностальческое и автобиографическое. В первой части энергетика звучания была подчинена собранному, упругому ритму времени, в третьей части – инфернальным кружениям «пляски смерти». Но смысловой акцент, несомненно, падал на лирические эпизоды, которые оркестр интонировал задушевно, чувственно и в то же время тактично и целомудренно. За чутким ведением и тонким ощущением дыхания этой музыки, ее волнообразной психологической природы, вставал целый сонм исповедальных оттенков, грез, воспоминаний, сожалений. Страстным отголоском из рахманиновского прошлого отозвалась лирическая тема из Первой симфонии, процитированная композитором в коде первой части. Последним усилием духовного преодоления воспринималась автоцитата напева из «Всенощного бдения» в финале триптиха. Нетривиальным бисом программы стал аскетический, акварельный «Вокализ» Рахманинова.
Для некоторых представителей профессионального сообщества двигательный режим, в котором пребывал дирижер, показался сверхактивным, а трактовка рахманиновского сочинения – чересчур сентиментальной. Но на то и форум, чтобы были споры, был проблемный зазор во мнениях, размышления о дирижерской миссии, трудностях самоопределения региональных оркестров и других вопросах симфонической отрасли.
Дискуссии и доклады деловой программы «Оркестр. Куда движемся…» были сгруппированы в несколько блоков: первый связан с экономикой и управлением концертной деятельностью в России, а последующие посвящены взаимосвязи оркестровой сферы с состоянием профессионального музыкального образования, цифровизацией в работе учреждений культуры, освоением филармониями интернет-среды и соцсетей. Директор Свердловской филармонии Александр Колотурский представил гостям специально подготовленный к форуму «Мониторинг деятельности симфонических оркестров в 2019 году», произведенный по развернутому спектру параметров.
В начальном тематическом блоке основными стали выступления доктора экономических наук Валентины Музычук и генерального директора Московской филармонии Алексея Шалашова. Музычук представила результаты анализа экономической составляющей концертной жизни, с учетом влияния пандемийного года, а также исходя из динамики за 1990–2019 годы. Приведенные ею цифры наглядно продемонстрировали сокращение числа филармонических концертов, спад посещаемости концертных залов, разительный контраст с европейскими странами в финансировании культуры в расчете на душу населения, сокращение занятости в сфере культуры и факт невысокой оплаты труда. По словам эксперта, «страны, которые понимают важность креативной экономики, вкладываются и в культуру». Шалашов поддержал мысль о том, что к сфере культуры категорически не должен применяться бизнес-подход, основанный на количественных и экономических показателях. По его убеждению, «единственная возможность противостоять маховику оптимизации – это разными путями апеллировать к обществу и к власти результатами своей деятельности, огромным воздействием на сердца и умы публики… Искусство доказывает себя только в наивысших творческих достижениях».
В дискуссиях образовательного блока выявилась насущная проблема: инструменталисты выходят из стен консерваторий без должных навыков работы в оркестре и ансамбле, воспитанные в учебном классе как будущие солисты. Отсюда – необходимость корректировки образовательных стандартов и проявления инициативы самими вузами на местах. Определенным ответом на эту проблему можно считать активное создание в стране молодежных и юношеских оркестров.
Обсуждения на тему цифровизации показали, что освоение IT-отрасли – огромный вызов для учреждений культуры, но в то же время обязательное условие для выхода на новый уровень развития, поэтому необходимо активизировать присутствие оркестра в соцсетях и на цифровых платформах. Некоторые из обсуждавшихся вопросов должны тезисно войти в документы, адресованные чиновникам от культуры. Заключительная нота форума была оптимистичной: «Я всем сердцем испытываю гордость за наш город и регион, ставший не только главной площадкой этого грандиозного парада оркестров, но и местом встречи единомышленников и друзей. Здесь в живом диалоге рождаются и воплощаются современные идеи развития симфонического дела», – сказал вдохновитель и организатор проекта Александр Колотурский.
С материалами форума и его деловой программы можно познакомиться на сайте Свердловской филармонии.
Елена Кривоногова, Екатеринбург
Фотографии предоставлены пресс-службой Свердловской филармонии