Страницы истории: как создавался Устав об управлении инородцев Сибири
10 января в историческом здании Национальной библиотеки РС(Я) открылась выставка к 200-летию выезда депутатов Якутской области в Иркутск для участия в разработке правил по применению «Устава об управлении инородцев Сибири».
«Из разных мест»
— Устав, задумывавшийся для того, чтобы эффективней управлять государством, для якутов, бурятов и других сибирских народов сыграл позитивную роль в плане сохранения их самобытности, — говорит доктор исторических наук Андриан Афанасьевич Борисов. — Хотя у создателей этого документа такого замысла не было.
Генерал-губернатор Сперанский, прибыв в Сибирь в 1819 году, занялся упорядочением управления огромным регионом, привлекая к работе таких интеллектуалов, как будущий декабрист Батеньков. Они изучали материалы, поступавшие из разных мест, смотрели бурятские законы, хакасские, татарские, якутские, обобщали их, проведя очень большую работу.
На самом деле началась она намного раньше, и этому предшествовали такие события, как, например, массовое крещение якутов. К концу ХVIII века крещено было лишь около трети наших предков, у северных народов крещеных было еще меньше. Но в 1810-1820 годах благодаря усилиям миссионеров, называемых веропроповедниками, якуты почти поголовно приняли православие.
А 1766-1769 годами датирована работа первой ясачной комиссии.
«Упорядочить и разграничить»
— Эта комиссия при наложении ясака стала принимать во внимание зажиточность человека — сколько у него скота, земли.
Самые богатые именовались «держателями соболиного оклада», и к ним относились те, кто мог заплатить ясак шкуркой соболя, а то и двух соболей, но таких было мало.
«Рангом» пониже были «держатели лисьего оклада»: один соболь приравнивался к трем лисицам. Человек, во владении которого было много земли, должен был заплатить если не соболиный, то хотя бы лисий оклад. Не заплатив, можно было и лишиться своих земель. Но местами возникала такая проблема, как отсутствие соболей, и к подобным жалобам плательщиков ясака, сопровождаемым просьбами заменить их на лисиц или на денежный эквивалент, впервые стали прислушиваться в те времена.
Кстати, о денежном эквиваленте. Как известно, якутов привлекали к перевозкам по Иркутскому и Якутскому трактам, именуя это подрядами, и данные подряды ложились на население непосильным бременем. По подсчетам Софрона Сыранова, каждый год подряды безвозвратно «поглощали» от пяти до семи тысяч лошадей со всей Якутской области. Чтобы компенсировать эти колоссальные затраты и убытки, велась борьба: упомянутый Софрон Сыранов, Алексей Аржаков, Илья Шадрин каждый год ездили по этому поводу в Иркутск, а Шадрин даже три раза побывал в Петербурге. Следствием было то, что якутам разрешили торговать. Сначала это был разнообразный обмен, неизбежный при занятии подрядами, а потом и торговля, которая не только компенсировала все потери, но и стала приносить такую прибыль, что русские купцы стали жаловаться на конкуренцию. Так в обиход якутов вошли деньги, то есть пришел рынок, и возникла потребность как-то это все упорядочить, разграничить.
Губернаторствовавший до Сперанского Николай Трескин уже разрабатывал соответствующие инструкции. Словом, необходимость введения Устава назрела.
«С чем тунгусцев и поздравляю»
— Понимая, что Россия — многонациональная страна, создатели Устава ставили своей целью поднять инородцев до уровня хотя бы русских крестьян, чтобы распространить на них общие законы: империя была поделена на сословия, и их встроили в социальную градацию наравне с теми же крестьянами, казаками, но наряду с обязанностями наделили и некоторыми правами, фактически — послаблениями: к примеру, на инородцев не распространялась воинская повинность, а рекрутская повинность была, как известно, очень тяжела.
Также неинородцам запрещалось жить в улусах — под страхом наказания, причем строгого.
Регулировал Устав и налогообложение — поступление ясака, различные повинности, которые до его принятия были уравнительными, а после их соразмерили с экономическими областями. Допустим, народы Севера отнесли к «бродячим», и они, в отличие от кочевых и оседлых, стали платить другой ясак, исполняли другие повинности.
Вообще, в Устав 1822 года вошли многие либеральные идеи, которые декабристы пытались распространить на всю Россию, и впервые они были введены для инородцев, оставшись недоступными для основной части населения. «С чем тунгусцев и поздравляю», — начертал Николай I после подавления декабрьского восстания на изъятом у Батенькова экземпляре Устава. Император, как известно, приказал все конфискованные у его участников бумаги изучить тщательнейшим образом и сам лично просиживал над ними, но Устав отменять не стал — закон обратной силы не имеет — и он действовал до 1917 года, хотя к тому времени устарел.
Например, в нем ничего не говорилось о ссыльных, которые массово стали появляться в наших краях после восстания декабристов. До этого были разовые акции, единичные случаи — военнопленные, пугачевцы, а систематической, официальной ссылки не было. А после уже каждый год по этапу шли сотнями, тысячами. Но, как уже было сказано, в Уставе по этому поводу ничего прописано не было, а надо было обеспечивать ссыльных жильем, кормить, что и было возложено на местное население в порядке произвола, и пришлось бороться, чтобы устранить эту несправедливость.
Также по Уставу 1822 года нам не положена была и Степная Дума, и якутские депутаты добивались в том числе и ее учреждения.
В интересах народа
— Люди они были подготовленные, способные выразить интересы своего народа. Состав депутации Якутской области, отправившейся в январе 1824 года в Иркутск, был очень представительным: голова Борогонского улуса Иван Мигалкин, голова Кангаласского улуса Савва Кириллин и бывший голова Кангаласского улуса Николай Рыкунов — он, кстати, был образованным человеком, причем образование получил где-то за пределами Якутии, и мы пытаемся установить, где именно, но никаких данных обнаружить пока не удалось.
И подробностями той знаменательной поездки не располагаем. Имеется только документ «Записка о законах и обыкновениях якутов» 1824 года, состоящий из 30 разделов. Предшествовал ему другой документ — «Объяснение якутов об их обычаях» 1823 года. «Записку» подготовила депутация во главе с Мигалкиным, а под «Объяснением» стоят подписи голов семи улусов и волостей.
Да, «Объяснение» и «Записка» с некоторым опозданием дошли до Иркутска, но при внедрении Устава на местах принесли много пользы, а ведь любой закон мало принять, его надо внедрить. Они дополняют Устав, перекликаются с ним, и можно сказать, что эти документы появились параллельно.
Подытоживая, хочу сказать, что последние 20 лет те, кто занимается историей Сибири, в частности, известный ученый из Новосибирска Андрей Сергеевич Зуев и Лев Михайлович Домешек из Иркутска, отмечают, что принятый в 1822 году Устав был благом для народов Сибири.