Игорь Белобородов: Если миграция и имеет смысл, то не такая

О якутском прецеденте и проблемах, которые отражают решение местных властей, касающееся мигрантов, Царьград беседует с директором Института демографических исследований, главным редактором портала demographia.ru Игорем Ивановичем Белобородовым. И. Белобородов. Фото: www.globallookpress.com Царьград: Игорь Иванович, как вы относитесь в решению якутских властей о запрете трудовой деятельности мигрантов? Игорь Белобородов: Если рассматривать этот вопрос с точки зрения законности, соответствия федеральному законодательству и так далее, наверняка у юристов будет огромное поле для претензий. Как минимум у нас конституционно гарантируется свобода передвижения в рамках единого государства, и за исключением ситуации чрезвычайного положения, стихийных бедствий оно ограничиваться не может. А значит, и такие меры применяться не должны. Правда, я не юрист, но с общей позиции, чисто теоретически считаю, что правоведам здесь будет о чём подумать, если, конечно, такой вопрос будет перед ними поставлен. Но если посмотреть на ситуацию с политической, моральной, социальной точки зрения, становится ясно, что власти в данном случае стали выразителем воли народа. Для современной России звучит непривычно, но такое бывает. Решение было принято – если использовать почти уже забытую формулу, – именно под давлением народных масс, что бы сами чиновники там ни говорили. И такое решение региональных властей не свидетельствует ни о радикализме, ни о крайних настроениях самой власти, а о том, что общество было очень и очень решительно настроено против мигрантов, против их засилья, против некоторых моделей поведения некоторых мигрантов. Люди возмутились всерьёз, власти должны были реагировать. Протесты в Якутии – отнюдь не первый эпизод этого рода. Мы помним целый ряд подобных всплесков, положение накалялось постепенно. Но самое существенное, что теперь сложно будет обвинять центральную Россию – Москву с её антимиграционными настроениями, Ярославль – там недавно было что-то подобное, да, собственно, всю страну от западных границ до Урала, Сибири и Дальнего Востока, – в ксенофобии и радикализме. Если даже в национальных регионах, даже на Севере, в самых непривлекательных для мигрантов местах ситуация может накалиться до предела, то вряд ли кто-то осмелится утверждать, что недовольство мигрантами – дело рук каких-то экстремистов, сознательно эксплуатирующих «незначительные проблемы». Нет, проблемы очень существенные, и замалчивать их больше невозможно. Опросы общественного мнения по всем регионам России однозначно свидетельствуют, что уровень недовольства чрезвычайно высок. Критический предел в вопросе присутствия инокультурных мигрантов в русском обществе уже пройден, на местах положение чревато социальным взрывом, и с этим надо что-то делать. Фото: www.globallookpress.com Я сейчас не готов давать окончательную оценку действиям якутских властей, но убежден, что у нас в XXI веке есть решения даже в условиях трудонедостаточности. Ведь чем оправдывают миграцию? Её оправдывают часто экономическими причинами, недостатком рабочих рук. Но тут есть два пути. С одной стороны – это замена труда людей механизмами, роботизация трудовых процессов, которая, кроме всего прочего, находится на острие технологических задач, стоящих перед страной. С другой стороны – это принципиально другой подход к миграции на государственном уровне. Мы не должны – нет, я хочу сказать сильнее – было бы преступно забывать, что у нас самая крупная община соотечественников за рубежом. Надо привлекать русских, возвращать русских, создавать условия именно для русских, понимая, что их интеграция в наше общество не требует никаких специальных усилий, и мы, естественно, получаем абсолютно нулевой уровень конфликтности с принимающей стороной. Ц.: Да, это так. И согласитесь, удивительно, что в этом направлении ещё сделано ничтожно мало. Но ведь у проблемы миграции есть и другое, куда более глубокое – если брать задачу выживания и развития народа и государства, – измерение. Измерение демографическое. На наших глазах демографические проблемы России не раз пытались решить именно за счёт притока мигрантов. Но это ведь не только создаёт конфликтную ситуацию. Разве подобная политика не есть прямое покушение на наше будущее? Что можно сделать, чтоб переломить ситуацию? И.Б.: Это очень существенный вопрос. Действительно, пытались и до сих пор пытаются решить демографическую проблему за счет мигрантов, это так. Но давайте уточним, кто пытается? Лоббист инокультурной миграции у нас один. Это крупный, циничный, подлый антисоциальный бизнес, который, вместо того чтобы платить зарплаты на приемлемом для коренного населения уровне, поступает очень просто. Приглашает бесправных людей, которым зачастую недоплачивает, держит их в скотских условиях, делает всё возможное для того, чтобы эти люди перестали себя чувствовать людьми. Это демпинг на рынке труда, это искусственный конфликт, который создаёт сам работодатель, ставя коренное население в неравные условия по сравнению с пришлыми. И, конечно же, это никак не решает демографическую проблему. Я уже устал повторять, что миграция приводит в замещению одного населения другим, но она никак не влияет на уровень рождаемости. Дело в том, что даже те приезжие, которые попадают к нам из стран и регионов, для которых характерна самая высокая рождаемость, попадая к нам на север, демонстрируют то же репродуктивное поведение, что и русские. То же самое мы можем сказать и о Европе – о Франции, к примеру, о Германии, о США. По мере вхождения мигрантов в чужеродное общество везде и безотказно работает так называемая «репродуктивная деградация». Ещё в первом поколении возможно сохранение ориентации на многодетность, но уже во втором в подавляющем большинстве случаев мы не видим и тени былых привычек. Фото: www.globallookpress.com Принципиально, что вне зависимости от национально-ориентированных и национально-безразличных подходов к демографической проблеме миграция не становится решением. Это подрыв национальной и социальной стабильности, угроза национальной безопасности и самый короткий путь к демографической деградации. Тупиковый путь хотя бы потому, что создаёт у властей, в том числе на уровне регионов, иллюзию, что не надо проводить политику повышения рождаемости, не надо укреплять семью, не надо ничего делать. Приедут мигранты, которые заменят Ваню, Петю и Васю, и выполнят свою работу. Но есть вопрос – как выполнят и потом что они за это захотят. Исторических примеров, когда именно таким образом страны теряли территории, и уж тем более национальную самобытность, очень много. Ц.: То есть в принципе вы согласны с парадоксальным отчасти недавним заявлением протоиерея Дмитрия Смирнова о том, что если мы продолжим так же относиться к семье и детям, как относимся сейчас, через тридцать лет от нас как от народа ничего не останется? И.Б.: Нет, не согласен. Мне не близка подобная эпатажная логика, я смотрю на проблему с точки зрения науки. Вне зависимости от личного отношения к мигрантам, от моего собственного вероисповедания, следует смотреть на факты. И факты здесь убедительно говорят о том, что миграция в подавляющем большинстве случаев – зло, а не благо. И если можно говорить о благе, то в большинстве случаев это «дополняющая» избирательная миграция. То есть либо миграция соотечественников, которым не нужно преодолевать никаких цивилизационных барьеров, чтобы вписаться в принимающее общество, либо миграция выдающихся специалистов на заранее определённые социальные роли. Фото: www.globallookpress.com Ц.: И последний вопрос. Не станет ли политика противостояния стихийной миграции разрывом с «культурным кодом» России, с имперским и советским периодом нашей истории – ведь не секрет, что мигранты приезжают к нам из тех регионов, которые ещё относительно недавно входили в состав нашего государства? И.Б.: Дело обстоит с точностью до наоборот. На примере Франции, Нидерландов, Британии мы видим, как протестантские и католические храмы легко превращаются в мечети, а то и в ночные клубы. Если мы будем поддерживать миграцию, то на нашу землю придут люди совсем другой культуры. Мы получили в наследство уникальную территорию, по многим оценкам, самую богатую на планете, получили в том числе и благодаря нашим культурным традициям, землепроходческому дару, отваге и талантам наших предков. И наша задача – передать землю нашим наследникам, грядущим поколениям русских людей, а не случайным пришлецам, которые всегда останутся для нас чужими.