Трагические страницы оккупации Кубани: пытки, казни и издевательства в документах и воспоминаниях
Есть преступления без срока давности, не имеющие никаких оправданий. Как бы ни старались совершившие их смягчить свою вину и даже обвинить суды в предвзятости, факты говорят сами за себя. Предупреждаем: статья содержит шокирующий контент.
The post Трагические страницы оккупации Кубани: пытки, казни и издевательства в документах и воспоминаниях first appeared on Краснодарские известия.
Неоправданная жестокость
«В окрестностях Кропоткина после изгнания гитлеровцев обнаружили десятки ям и рвов с телами расстрелянных. Только на Казанской горе было убито около тысячи человек. Много тысяч советских граждан убили и замучили в Армавире, Ейске, станицах Славянской, Ивановской, Красноармейской, Лабинской и др. По данным краевой комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, немцы истребили на Кубани и Тамани 61 540 человек и 32 тысячи угнали в Германию», — писала газета «Знамя труда» Крыловского РК ВКП(б) и райсовета депутатов трудящихся 10 октября 1946 года.
Особенно зверствовали, отступая под ударами Красной Армии, вымещая свою звериную злобу на мирном населении. Так, в январе 1943 года, покидая станицу Ильинскую, фашисты заминировали дворы. На минах подорвались дети, их родители трудились в колхозе «Ударник».
«Минирование колхозных домов не являлось военной необходимостью, а преследовалась одна цель: как можно больше истребить мирных советских граждан», – зафиксировано в акте Ильинской районной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.
А вот уже запись, как судили зверствовавших в ст. Ильинской предателей: 14 гитлеровских палачей и убийц, агентов и провокаторов.
«Перед судом – станичный староста-душегуб Сушков и районный староста Семыкин. Врач Миневич пришла к Сушкову искать спасения, со слезами просила сохранить ей жизнь, дать возможность скрыться от фашистских палачей. Но Сушков, являясь агентом немецкой разведки, передал ее в руки кровопийц, где она и погибла вместе с другими гражданами. Сушков присваивал вещи расстрелянных, «награждал» ими лучших полицейских. Семыкин в своих показаниях изворачивается, пытается уйти от ответственности… Совершенно справедливо поступил военно-полевой суд над гитлеровскими бандитами, приговорив их к высшему наказанию…»
Фрагмент воспоминаний партизанки Н.И. Колесниковой (из Курганинского исторического музея):
«В Курганную пришли в разведку Купцов и Воробьев. Воробьев был оставлен для подпольной работы и связи с партизанами. По доносу был схвачен жандармами и расстрелян. Казнена и колхозница, ей разбили челюсти, отрезали нижнюю губу и язык, распороли живот и ошпарили кипятком. Собрали русские и еврейские семьи – стариков, женщин и детей. Вывезли на трех машинах за станицу против сахарного завода, у силосной траншеи расстреляли 63 человека, детям мазали чем-то губы (ядом. – Ред.) и бросали в траншею. В Курганинске расстреляли 424 человека».
Из протокола опроса свидетеля Ильи Леонтьевича Калашникова:
«В конце февраля 1943 года по решению Архангельского исполкома райсовета я был выделен в комиссию как представитель от райотделения НКВД по вскрытию ям с расстрелянными и зверски замученными гражданами еврейской национальности. В 2 км на запад от станицы Архангельской на аэродроме было вскрыто 4 ямы, для экспертизы было извлечено 5-6 трупов, на которых обнаружены следы пыток. На отдельных черепах – глубокие пробоины, отрезаны носы, вывихнуты руки, поломаны кости, отрезаны половые органы. На трупах женщин вырваны волосы и отрезаны грудные железы. Это говорит о том, что прежде чем люди были расстреляны, они подвергались пыткам и истязаниям».
Стрельба убила надежду
Из рукописи Эрнеста Сорокина, переданной в дар музею Курганинска:
«Немецкие власти издали приказ о явке на сборный пункт всех евреев и коммунистов. С собой надо было брать самое необходимое и продуктов на три дня. И в назначенный день законопослушные граждане поплелись на сборный пункт. Наверное, у них была какая-то надежда… Говорили о трудовых лагерях, логически рассуждая: немцы такие рационалисты, они обязательно используют трудовые и научные ресурсы…
И я, семилетний пацан, ничего так и не узнал бы об одном из тысяч эпизодов войны, если бы судьба не сделала меня невольным свидетелем. В тот день все замерло в ожидании неопределенной опасности. Дома разговаривали шепотом. Дедушка, мама, тетя Шура и бабушка притихли, двигались медленно, не открывая ставни на окнах, как бы стараясь не спугнуть страшного зверя. Нам, детям, не разрешили выходить во двор и приказали: «Если зайдут посторонние, сразу прячьтесь под кровати и сидите там тише воды!» Долго стояла напряженная тишина, даже собаки не лаяли. И вот кто-то прошептал: «Идут!» Все взрослые вышли, а мы, дети, остались одни. Я не мог долго вытерпеть эту тихую неизвестность…
Чтобы не попасться на глаза старшим, пробежал сад и, сделав крюк, вдоль межи повернул к улице. Взрослые стояли у калитки, прижав лица к щелям. И, казалось, окаменели. Ползком подобрался к забору и весь превратился в зрение. По самой середине улицы по пыли шла женщина с мальчиком лет десяти. Женщина тащила тяжелый чемодан левой рукой, а правой закрывала что-то на груди… Мальчик с трудом волочил свой чемодан… Озирался, словно ища защиты, отставал от матери. Вдруг она остановилась, со злостью отвесив сыну подзатыльник… В этот момент я заметил желтый лоскут с острыми краями, пришитый к левой стороне ее коричневого пальто. В следующий момент женщина закрыла рукой свою метку, и они побрели дальше…
Середина дня прошла в смутной тревоге… Между взрослыми проскакивали отдельные слова, полуфразы: «Куда их увезли?»
«Ну, куда их могут увезти?!»
«Но ведь было в приказе – взять продуктов на три дня…»
Солнце перевалило за полдень, взрослые немного оживились, как бы задышали полной грудью. Но вдруг издалека, из-за города, началась стрельба. Целая длинная очередь из автомата. Потом еще и еще, с короткими промежутками. Может, послышалось? Нет, стрельба с новой силой убивала последнюю надежду… Мы поняли, что расстреляли тех, кто утром шел с чемоданами».
Мысли по поводу
Сергей Зенгин, ректор КГИК, председатель Краснодарского регионального отделения Всероссийского военно-исторического общества:
– Современная молодежь находится под колоссальным информационным давлением, которое осуществляется на фоне многочисленных попыток фальсификации истории, обусловленных политическими мотивами. В силу объективных причин она особенно подвержена деструктивному влиянию идеологии экстремизма. Поэтому среди молодых людей нередко встречаются и те, кто откровенно плохо ориентируется в реалиях событий Второй мировой войны. Между тем для понимания характера Великой Отечественной войны ключевое значение имеет страшная правда о преступлениях немецко-фашистских захватчиков против мирного населения. Особенно важно, чтобы опыт, полученный в результате этих трагических событий, был усвоен молодежью.
Изучая материалы, потеряли сон
Все вышеописанные факты собраны в книге «Кровавые страницы немецко-фашистской оккупации». В сборнике 108 документов по 12 районам края.
Ректор КГИК Сергей Семенович Зенгин является председателем Краснодарского регионального отделения Всероссийского военно-исторического общества. По его инициативе, еще до начала федерального проекта «Без срока давности», мы начали работу по выявлению документов, связанных с преступлениями нацистов против мирного населения нашего края. В итоге в конце 2019 года небольшим тиражом вышла книга, которая называлась так же, как и нынешняя – «Кровавые страницы немецко-фашистской оккупации на Кубани». Мы подали в администрацию края заявку на грант. Задумывался пятилетний проект, где каждый год мы посвящали бы определенной части края. Грант поддержали. Департамент внутренней политики края отметил его значимость для патриотического воспитания молодежи. По окончании пандемии мы получили финансирование.
— рассказала «Краснодарским известиям» одна из его составителей, доктор исторических наук, профессор Краснодарского государственного института культуры Наталья Гангур.
Задача усложнилась после того, как в рамках федерального проекта «Без срока давности» госархив Краснодарского края подготовил целый том документов о зверствах фашистов на Кубани.
Нам надо найти что-то новое. Вместе со студентами продолжили работу в край-госархиве и других фондах, сделав упор не столько на массовые казни, сколько на единичные случаи, на истории семей, на детали, которые помогают понять психологию людей, перешедших на сторону врага и предававших своих односельчан. Соединили академический и художественный подходы, потому что понимали, что наш сборник будет адресован в том числе молодежи, а молодежь – визуалы. Мы использовали фотографии с комментариями из документов, фото памятников с мест массовых захоронений, скульптуры, живопись и графику кубанских художников. Привлекли и такой источник, как районные газеты того времени,
– пояснила Наталья Гангур.
Визуальный контент еще больше подчеркнул трагизм описываемых событий. По признанию самих составителей, во время работы над книгой, многократно перечитывая те или иные документы, они даже потеряли сон.
К сожалению, в продаже издания не найти, но единичные экземпляры есть в библиотеках и музеях.
The post Трагические страницы оккупации Кубани: пытки, казни и издевательства в документах и воспоминаниях first appeared on Краснодарские известия.