Вредные советы, обязательные к исполнению

Однако, как я уже отмечал, это был далеко не единственный подобный случай. Сейчас пример другого рода, который не получится прикрыть словами «всякое бывает». Это неправильная инструкция для производства определённых строительных работ.

Инструкция по цементации

Номер 19 «Строительной газеты» от 13 мая 1941 года вышел со статьёй, название которой сшибало даже на фоне всякой критики, публиковавшейся в этой газете почти что из номера в номер и гораздо чаще, чем рапорты о строительных успехах. Статья называлась «Лженаучная инструкция». Написал её инженер С. Волошинов из Запорожья, в то время большой строительной площадки по возведению многих предприятий, не исключая и «Запорожстали».

Речь шла о вышедшей в 1937 году «Временной инструкции по составлению проектов и производству работ по цементации бетонных и каменных кладок». Хотя она считалась временной, тем не менее она была обязательна к исполнению и действовала на момент публикации этой статьи.

Цементация — это метод восстановления или усиления каменных и бетонных кладок стен и фундаментов, состоящий в том, что в стене или фундаменте бурятся скважины, через которые внутрь нагнетается под давлением цементный раствор, который заполняет поры, пустоты и трещины, а затем схватывается.


Этот способ применяется при восстановлении частично разрушенных фундаментов и стен без сноса и перестройки всего здания, для устранения просадок грунта под фундаментом, неравномерной осадки здания, трещин и так далее. В 1930-е годы, в эпоху бурного строительства и реконструкции зданий, особенно в крупных городах, потребность в цементации нередко возникала, например, в ходе надстройки здания на один или два этажа. В этом случае нагрузка на стены и фундамент увеличивалась, и их следовало усилить, что делалось цементацией.


Или вблизи начинали строить другое, крупное здание, что приводило к изменению гидрогеологических условий на соседних участках и требовало усилить фундаменты соседних зданий. Цементация была наиболее простым, доступным и дешёвым способом решения подобных задач, которые часто возникали и на крупных промышленных предприятиях. Например, на старых заводах новые доменные и мартеновские печи, новые прокатные станы строили вблизи уже существующих печей и цехов.


Потребность в цементации была весьма большой, и была выпущена инструкция, от которой многие инженеры впали в шок и ужас.

Краткое содержание

Инженер Волошинов писал от имени Научного инженерно-технического общества (НИТО) Запорожья, которое эту инструкцию пыталось отменить. В 69 параграфах и 10 приложениях было найдено около 500 ошибок, некоторые из которых могли повлечь даже разрушение здания.

Например, предписания о цементационных скважинах давались в форме непонятной абракадабры, указания о выборе направления скважин отсутствовали, а на схемах скважины показывались полого падающими, а пути фильтрации показывались близкими к горизонтальному, то есть самому неэффективному направлению.

Инструкция предписывала закладывать скважины с наибольшим расстоянием друг от друга в наименее проницаемых кладках, а в наиболее проницаемых кладках — с наименьшим расстоянием. Инженер Волошинов отметил:


Указаний о подборе цемента для цементации не имелось, но зато инструкция рекомендовала способ приготовления цементного молока — засыпать в резервуар сухой цемент, а затем затворять его водой, что неизбежно приведёт к образованию цементных комьев.

Нагнетание рекомендовалось производить пневматическим способом, по оценке инженера Волошинова, наиболее нерациональным, особенно в сравнении с насосным способом, который в инструкции не упоминался. У пневматического нагнетателя, предписанного инструкцией, было множество технических недостатков, в частности, не было манометра, что заставляло нагнетальщика работать вслепую и создавало предпосылки к несчастным случаям и травматизму.

Инструкция нормировала время нагнетания цементного молока, хотя для цементации требовалось нагнетать раствор до тех пор, пока скважина не прекратит его поглощение или, как говорят, «до упора». Но зато инструкция предписывала непрерывное нагнетание в скважины, прекратившие поглощение раствора, то есть с заполненными пустотами и трещинами.

Наконец, инструкция предписывала сразу после нагнетания цементного молока нагнетать сжатый воздух, что, по оценке инженера Волошинова, сделает цемент пористым и слабым.

Это далеко не весь список того, что эта инструкция требовала и делала обязательным для производства работ по цементации. Да и сам инженер Волошинов писал, что в газетной статье нельзя рассмотреть все ошибки этой инструкции.

Он и его коллеги пытались добиться отмены этой инструкции в апреле 1938 года, отправив подробную рецензию в Комитет по делам строительства при СНК СССР, но никакой реакции или хотя бы словесного ответа не последовало. В декабре 1940 года запорожские инженеры обращались уже в Наркомат по строительству СССР с подробными доказательствами несостоятельности этой инструкции. Но и здесь никакой реакции и ответа не было. Наконец, инженеры решились обратиться в профильную прессу, чтобы хоть таким способом привлечь к этому вопросу внимание.

Как сделать работу плохо и потом окончательно её испортить

Моё личное мнение — это была умышленно вредительская инструкция, составленная таким образом, чтобы работы по цементации производились неэффективным, неправильным и опасным, как авариями, так и разрушением укрепляемого здания, способом.

Если слабую кладку часто пробурить цементационными скважинами, то она от этого ещё больше ослабнет. Если пробурить скважины почти горизонтально, то цементационный раствор не пропитает кладку в высоту, а получится цементированный пояс между слоями слабой кладки. Если в сухой цементный раствор залить воду, то образуются цементные комки, которые где-нибудь забьют трещину, полость или даже скважину и заблокируют проникновение раствора дальше в кладку. Если в проницаемую кладку нагнетать раствор по времени, а не «до упора», то несомненно останутся поры, полости и трещины, не заполненные раствором. Рабочий на установке без манометра будет бояться давать высокое давление, так что раствор не дойдёт до всех пор и трещин. Зато в скважину, которая уже перестала поглощать раствор, то есть в ней заполнены все полости, поры и трещины, требовалось нагнетать дальше, наверное, для того, чтобы кладка тут дополнительно растрескалась. Наконец, если в только что закачанный раствор подать ещё сжатый воздух, то, конечно, цементационный раствор пойдёт пузырьками и ослабнет, где-то его вытолкнет из пустоты или трещины, может быть, даже наружу. Иными словами, это почти полный комплект вредных советов, как сделать работу плохо, а потом ещё и окончательно её испортить.

При таком «укреплении» сначала впустую затрачиваются средства на цементацию, а потом здание, которое не было должным образом укреплено, начинает разрушаться, требовать повторных работ, частичной или полной перестройки или даже сноса. Здание, которое ещё могло бы служить многие десятилетия, сносится, и вместо него строится другое, новое. Впустую тратятся миллионы рублей.

Более масштабный ущерб, чем от диверсии

Разрушение или повреждение одного объекта — это может быть удачной диверсией, особенно проделанной скрытно, например, за счёт умышленно неправильного проекта или нарушений при строительстве. Однако диверсия, в особенности крупная, требует довольно серьёзной подпольной организации, некоторого минимального комплекта своих людей на ключевых должностях и поддержки от агентов в вышестоящих структурах.

Но умышленно неправильная инструкция наносит куда больший ущерб, чем самые удачные отдельные диверсии. Она задействуется во всех проектах на производство работ по цементации, вовлекает «втёмную» все бригады цементационных работ, которых заставляют исполнять эту инструкцию. Под угрозой могут быть сотни, если не тысячи объектов, причём самые разнообразные, от жилых и административных зданий до крупных объектов промышленного или транспортного назначения.

Причём, в отличие от обычной диверсии, этот метод более безопасен. Диверсия может быть раскрыта и предотвращена людьми, хорошо разбирающимися в технике. Здесь же любой инженер, кто будет выступать против инструкции, сталкивается с целой бюрократической системой, для которой инструкция — закон, а всякий, кто ей противоречит и ещё проводит своё — нарушитель, если не сказать круче. Вредительская инструкция не только навязывает неправильный и опасный способ производства работ, но и в довольно большой степени защищает его от критики, от раскрытия и разоблачения. Нужно лишь перехватывать поступающие критические отзывы и рецензии, чтобы они не попали к высшему руководству, «рассматривать» и отправлять в самый дальний ящик. Никакое расследование ничего существенного не даст, поскольку самый дотошный чекист в этих случаях не найдёт никаких связей с какой-либо законспирированной организацией. Все пламенные коммунисты, все работали по инструкции, и в том, что здание рухнуло, их прямой вины и умысла не найти.

Теперь интересно посмотреть, как те, кто пытается оспаривать существование вредительства, будут объяснять эту инструкцию и сам факт её появления.