Золотой рассвет в день зимнего солнцестояния

За перекрёстком Бештаугорской кольцевой дороги с тропой, спускающейся на западную окраину Иноземцево, гаснет день.

В лесу уже темно, но если пристально всмотреться, то можно различить струящуюся к вершине Козьих Скал заваленную опавшей листвой тропку. Фонарь не помогает. Пользуемся небесной подсветкой...

Палатку ставим на западном скате «Белки», правее «зуба», каковым предстаёт с мини-седловинки тыльная сторона «скального зверька». Обкладываем камнями будущий очаг, разводим костёр. Ужинаем и поднимаемся на видовую площадку полюбоваться ночной панорамой городов и посёлков Пятигорья...

Перед полночью и без того едва заметный ветерок смолкает. Наступает штиль, предвестие той минуты, когда Земля достигнет точки зимнего солнцестояния. В сей миг, 02-03 по-московскому времени, северное полушарие максимально «отвернуто» от светила: наступает астрономическая зима. В народе говорят, что солнце поворачивает на лето, а зима – на мороз.

...В начале шестого часа просыпаемся. Прошедшая ночь выдалась безморозной – оставшаяся на дне котелка вода не замерзла.

До рассвета ещё далеко. По-прежнему пылают фонари на улицах и проспектах, светятся окна жилых кварталов и административных зданий, мерцают неоновые витрины и рекламные щиты, создающие огромный искусственный костёр, подсвечивающий черные каменные остовы, что разорвали земную твердь посреди населённых пунктов...

К половине восьмого над Машуком обозначается внушительная розовато-лиловая небесная промоина. Полынья растет в размерах, периодически меняет раскраску, выхватывает из небытия сначала схожий с грядой облаков, а потом всё чётче и чётче прорисовывающийся в южной части горизонта ледово-каменный хребет Большого Кавказа. Одна за другой гаснут уличные гирлянды, а левее Машука концентрируется ослепительная точка. Проходят считанные мгновения, и точка превращается в золотой сгусток, расплёскивающий пламя по всему небосводу...

Обращенное в сторону Иноземцево ребро «Белки» непрерывно меняет цветовую палитру. Первоначально оно кажется фиолетовым, потом становится бледно-серым и, наконец, предстаёт янтарно-золотым. Доселе безжизненное, приобретает шафрановые оттенки и всё Бештаугорье. Золотое сияние зимнего леса на рассвете – картина, достойная кисти мастера...

В лучах солнца можно детально рассмотреть панораму, открывающуюся с каменной «холки зверька». На севере из-за лесистого отрога Бештау выглядывают Железная и Развалка, в «паре» очень похожие на контуры горы Верблюд. Восточнее взор ловит обнажившую «шрамы» Змеиную. Ее склон, обращенный к Бештау, наиболее сильно пострадал от человеческой руки. Долина между Бештау и Змейкой поражает обилием леса. В царство Берендея клиньями врезаются населенные пункты. На востоке темнеет вынырнувшая на поверхность чудо-рыба – гора Лысая. Правее, но намного ближе к нам, поднимается мохнатая конусовидная шапка Машука с небольшими залысинами полян. Под горой приютились многоэтажки микрорайона Белая Ромашка. Остальные кварталы Пятигорска привольно раскинулись вдоль Подкумка параллельно простиранию Бештау. На юго-востоке однообразие степных просторов «нарушают» похожие на шатры кочевников Золотой Курган, Юца и Джуца. Поражает своей мощью и статью двуглавый Эльбрус.

В девятом часу поднимается ветер. В Ставрополе в эти минуты стеной идёт снег. В районе Пятигорья приход ненастья синоптики обещали после 12-ти часов, но усиливающиеся порывы выносят с запада свинцовые тучки.

Поворачиваем на кольцевую дорогу в сторону Железноводска. В районе Сапун-горы, один из безлесных отрогов которой увенчан многометровым крестом с надписью «Кресту твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение твоё славим», Бештау уже практически скрыт стремительно несущимися с запада облаками. Туман заволакивает и подножие горы.

А перед глазами по-прежнему стоят окрашенные золотым рассветом бештаугорские склоны.