Сертифицированный тупик: критическая истощенность лесных ресурсов Архангельской области разрушает образ экологически приемлемого, социально выгодного и экономически жизнеспособного лесоуправления
В архангельской газете "Бизнес-класс" 19 августа 2016 года опубликована статья "Лесной кодекс РФ: в экологическом лабиринте", в которой представлены точки зрения трех высокопоставленных представителей лесного сектора региона (А.В.Дятлова из Областного собрания депутатов, Ю.Г.Трубина из группы Титан, и Ю.В.Королева из группы Илим), в том числе по вопросам сохранения ценных природных территорий и взаимодействия с природоохранными организациями - WWF и Гринпис. Руководители, чьи цитаты приводятся в интервью, в лесном секторе региона очень влиятельны (группы Илим и Титан управляют крупнейшими предприятиями, составляющими основу лесного сектора Архангельской области, а депутат Дятлов руководит профильным комитетом Архангельского областного собрания депутатов - по природопользованию и лесопромышленному комплексу). Ссылка на статью:
Лесной кодекс РФ: в экологическом лабиринте
Основных "проблем", о которых говорит статья, две: "давление на отечественный ЛПК со стороны международных экологических организаций" (в статье конкретно упоминаются WWF и Гринпис) и то, что "если строго следовать нормам FSC-сертификации, возникнет опасность массовой потери ресурсов арендаторами".
В статье говорится, что национальные парки и заказники в регионе "давно требуют ревизии, которую необходимо провести региональному министерству природных ресурсов и ЛПК", что "серьезные ограничения для арендаторов создало принятое в сентябре 2014 года решение ... FSC, направленное на изменение сертификационных требований в части защиты и охраны малонарушенных лесных территорий", и что "формальный подход к зонированию МЛТ крайне негативно скажется и конкретно на лесопромышленном комплексе региона". Кроме того, приводится мнение А.В.Дятлова, что "функцию ведения переговоров с зарубежными экологическими организациями и фондами должно взять на себя Правительство РФ".
Как статья сама по себе, так и приведенные в ней цитаты рукоодителей, говорят о том, что в развитии лесного сектора Архангельской области и во взаимоотношениях между ним и природоохранными организациями наступает новый этап - видимо, уже совершенно неизбежный.
Напомним историю вопроса. Архангельская губерния, потом область, издавна (с петровских времен) рассматривалась российскими властями как "многолесный" регион - практически неисчерпаемое природное месторождение хвойной древесины - северной, мелкослойной, и оттого особенно прочной и ценной. Удобство морских путей издавна предопределило экспортную ориентацию лесного сектора региона, а кажущаяся неисчерпаемость лесных ресурсов - отсутствие серьезной заботы об их воспроизводстве и об эффективном лесном хозяйстве. На протяжении всей истории освоение лесов происходило по принципу "от лучших к худшим" - от выборки наиболее ценных деревьев в самых продуктивных и доступных лесах до рубки последних остатков хвойных лесов, до которых хоть как-то можно добраться. За три столетия экстенсивного освоения продуктивные хвойные леса нынешней Архангельской области были в основном разорены и опустошены - как с хозяйственной, так и с природоохранной точек зрения. Дикая средняя и северная тайга осталась буквально в отдельных районах, на самых труднодоступных в прошлом участках.
В девяностые годы прошлого года и в начале нулевых эта ситуация привела к острым конфликтам между природоохранными организациями и организациями лесопромышленного комплекса: первые пытались сохранить сколько-нибудь значительные остатки дикой тайги, вторые - обеспечить себя сырьем за счет доедания этих последних остатков, не особенно вкладываясь в воспроизводство лесов. Кроме того, на девяностые годы прошлого века пришелся значительный рост интереса и в нашей стране, и в мире в целом, к вопросам охраны природы и устойчивого развития (последний термин был потом полностью выхолощен и опошлен, но два десятилетия назад к нему относились вполне серьезно). Остатки диких северных лесов начали восприниматься значительной частью людей, в том числе многими конечными потребителями лесной продукции, как ценность, а господствующая в диких лесах практика "добычи древесины" без качественного лесного хозяйства и заботы о воспроизводстве лесов - как нечто постыдное и даже недопустимое. Запросы потребителей постепенно вынудили крупнейших архангельских лесопромышленников, с одной стороны, искать компромиссы с природоохранниками и сохранять наиболее ценные территории дикой тайги, а с другой стороны - прибегать к помощи добровольной лесной сертификации для того, чтобы показать, что их лесоуправление хотя бы развивается в правильном направлении.
Конструктивное взаимодействие между лесопользователями, региональными и федеральными органами управления лесами и неправительственными природоохранными организациями позволило придать части сохранившихся диких лесов (малонарушенных лесных территорий) тот или иной охранный статус. В 2003 году Администрация Архангельской области определила меры и планы по созданию национального парка "Онежское поморье", а в 2013 году парк был создан. В 2015 году был создан крупный региональный заказник "Уфтюго-Илешский". Важнейшие проектируемые в границах МЛТ особо охраняемые природные территории были включены в Лесной план Архангельской области, и была начата подготовка решений об их создании. Наладившееся взаимодействие между природоохранными организациями и крупнейшими лесопользователями по вопросам о сохранении конкретных ценных лесных территорий (в основном МЛТ) и массовое развитие добровольной лесной сертификации (FSC) привели к тому, что острые открытые конфликты между природоохранными организациями и лесопромышленниками в Архангельской области практически прекратились, уступив место переговорам и поиску компромиссных решений. Региональные власти этому в основном не препятствовали, а иногда и способствовали, по принципу "худой мир лучше доброй ссоры".
Но, к сожалению, многие природоохранные решения, принятые по лесам Архангельской области за последние десять-пятнадцать лет, имели лишь временный и частичный характер. Чрезмерная интенсивность заготовки древесины на участках, окружающих планируемые ООПТ и зоны моратория (добровольно сохраняемые лесопользователями участки МЛТ) довольно быстро приводила к катастрофическому истощению оставшихся хвойных лесов. Это истощение вынуждало лесопользователей в погоней за большими объемами заготовки отказываться от моратория или сокращать его, а власти - фактически саботировать создание ООПТ. Развитие новых крупных предприятий деревообработки (Лесозавода 25, Устьянского ЛПК и др.) без учета реальной ситуации с лесными ресурсами привело к резкому обострению дефицита ценной хвойной древесины. Региональные власти и крупные инвесторы планируют и дальнейшее развитие перерабатывающих предприятий, в том числе ориентированных на использование хвойных лесов - несмотря на то, что достоверных данных о состоянии лесных ресурсов Архангельской области у них практически нет. По подавляющему большинству лесничеств срок действия материалов лесоустройства давно истек, и регион исполняет переданные ему лесные полномочия практически вслепую.
Слепое развитие лесопромышленного комплекса Архангельской области (создание и развитие новых предприятий, предоставление и перераспределение лесных ресурсов без учета их реального состояния и даже без актуальных знаний об их состоянии) поставило лесной сектор региона на грань экономической, социальной и природоохранной катастрофы. Хозяйственно ценных и экономически доступных спелых хвойных лесов уже точно не хватит, чтобы обеспечить сырьем все существующие перерабатывающие предприятия Архангельской области на тот срок, который необходим для поспевания нынешних средневозрастных хвойных насаждений (весьма скудных из-за хронического отсутствия необходимого ухода) и молодняков. Снятие всех природоохранных и социальных ограничений на добычу древесины (в том числе в МЛТ) может продлить агонию на какое-то время (максимум лет на пять-десять), но общий итог никак не изменит. Однако, снятие этих ограничений неизбежно приведет, во-первых, к росту конфликтов с жителями самой Архангельской области (это касается в первую очередь некоторых категорий защитных лесов), и во-вторых, к тому, что продукция архангельского ЛПК на чувствительных рынках больше не будет восприниматься как "экологически приемлемая" (это касается в первую очередь МЛТ и вообще остатков диких лесов).
Многие специалисты, работающие в лесном секторе Архангельской области, понимают, что нынешнее его состояние - это агония старой системы лесопользования, конец которой неизбежен. Полтора десятилетия попыток "конструктивного взаимодействия" между неправительственными природоохранными организациями и предприятиями лесопромышленного комплекса региона, а также массовое развитие добровольной лесной сертификации, не привели к принципиальным изменениям традиционной системы экстенсивного лесопользования - добычи древесины без эффективного воспроизводства хозяйственно ценных лесов и развития лесного хозяйства. При сохранении нынешней системы управления лесами у лесного сектора Архангельской области есть только одна перспектива - скорая и быстрая деградация с закрытием или сокращением производства на многих крупных предприятиях из-за истощения экономически доступных ресурсов хвойной древесины.
Единственный выход из этой ситуации состоит в ммаксимально быстром развитии интенсивного лесного хозяйства - ускоренного за счет грамотно организованного ухода выращивания хозяйственно ценных лесных насаждений на староосвоенных лесных землях, в основном в южных и западных районах области с наиболее благоприятным климатом, наибольшей транспортной доступностью и наибольшей обеспеченностью трудовыми ресурсами. Но этот выход требует очень серьезной помощи со стороны государства: во-первых, грамотного лесного законодательства, во-вторых, финансовой поддержки, и в-третьих, перераспределения лесных участков в пользу тех лесопользователей, которые продемонстрируют свою готовность к ведению интенсивного и эффективного лесного хозяйства.
К сожалению, пока, если судить по вышеупомянутой статье и по многим другим свидетельствам, региональные власти и некоторые лесопользователи склоняются к более простым и быстрым решениям: подавлению критики со стороны неправительственных организаций, отказу от сохранения наиболее ценных территорий дикой природы, дальнейшему выхолащиванию практики добровольной лесной сертификации. Минусы этого очевидны - ближайшие годы, видимо, будут очень трудными для охраны природы в регионе и для отношений между лесопромышленниками и природоохранниками. Но есть и условный плюс: ошибочный образ экологически приемлемого, социально выгодного и экономически жизнеспособного лесоуправления (о котором должна свидетельствовать добровольная лесная сертификация) в результате таких простых и быстрых решений проблемы критической истощенности архангельских лесов неизбежно будет разрушен. Это в конце концов неизбежно заставит всех участников лесных отношений искать реальный выход из сложившейся тупиковой ситуации.